— Давно?

— Два года как.

— А кто старший в роду?

— Никого нет. Сама я.

— Что ж… у мужа ни брата, ни другого родственника нету?

— Не объявлялось.

Немного помолчали. Я было подумала, что допрос окончен, как дальше:

— Как же ты одна… без мужчины… здесь, в замке… здесь же дружина постоянно… — экий он… заботится.

— Я же при княгине. Кто ж меня тронет? Да и я ж магичка сама…

— Да я о другом. Что столько мужчин здесь смотрит на тебя, а честь защитить некому.

Я приподнялась и взвизгнула: Файлирс, пока беседы беседовал, да допросы допрашивал, накрутил мою прядку на свой палец, за что я и поплатилась своим рывком.

— Тшшш… Это всё потому, что женщине одной нельзя — ей всегда мужчина нужен. Даже вдове. Пусть племянник, или ещё какая родня хоть и по мужу. Вы же здесь собственность имеете?

— Имеем.

— Вот. Чтобы хозяйством управлять, здесь ум нужен. Не женский. Женщине такого не сдюжить. Там суровость нужна, да сила. А бабу, разве челядь будет бабу бояться? — “мудрый король” помолчал, а потом не сдержал другой поток мудрости. Понёс в массы: — Женщина должна детишек рожать, да дом устраивать. Приёмы давать, да визиты делать, чтобы семья в обществе была. Вот это — дело женщины. А не мужские дела.

— В твоём государстве так? — готовилась, что он взъярится на моё панибратство. А он только улыбнулся.

— Если бы ты стала вдовой в моём государстве, то по смерти супруга стряпчий нашёл бы его старшего родственника, передал бы тому всё имущество, вместе с заботой о тебе, — как он говорил, всё более хмурился. На последнем слове совсем сдвинул густые брови.

— А если бы он запер меня, или голодом заморил?

— Если бы ты провинилась только…

Интересные у них там порядки.

— А если бы…

— Полёвка! — король сел на постели. Лёгкая простыня сбилась у паха, обнажая сильную грудь и руки. — В моём государстве женщин не обижают! Наказать могут, если баба виновата, но не зверствует никто!

— А кто ж решает, виновата она или нет?

— Старший и решает.

— Опекун тот, значит…

Мать-Земля! Небось ты сама меня уберегла, сама мне те мысли вложила, чтобы спрятаться, да отсидеться… Будь я сейчас княгиней — ни в жизнь бы не поладила с ондолийским деспотом. А они говорят, что мы отсталые, да непросвящённые.

— А если бы стряпчий тот всё же не нашёл никакого родича?

— А тогда, Полёвка… — Файлирс коварно улыбнулся, от краёв глаз побежали лучики. Подхватил меня на руки, усаживая на себя, — тогда бы пришлось королю взять на себя заботу о вдове и её делах.

— И как бы это ты заботился? — спросила, уворачиваясь ото рта, тянущегося к моей шее.

— Крепко, да часто. Так, чтобы ты ни о чём не тревожилась, — звучит неплохо, но — как и положено любой леди в моём государстве.

Всё не то. Любое слово, что ни возьми — плохо каждое по отдельности, а за всё вместе хочется…

Сама не знаю, чего хочется, но не игрищ точно.

Надо подумать, да препарировать услышанное. О ледях своих он заботится…

— Пора мне, — не глядя ему в лицо, выбралась из объятий.

Мужчина спокойно разжал руки.

— Полёвка? Это что ещё такое? Куда пора?

— Дела у меня… да поздно уже. Пойду, — натянула рубашку.

— Как это пойдёшь? Куда пойдёшь? Ещё ж ночь впереди.

— Угум. Спать пора вам, вашство. А меня княгиня ждёт, — вот и платье.

Он, верно не опомнился ещё. Ну пусть. Пусть поостынет.

Да и мне надобно.

Ретировалась, даже не обернулась.

Потому что такое только дурак может думать. А ондолиец не дурак, он истинно верит в то, что говорит: что не способна женщина дела вести да хозяйство, что уродись я, не дай Мать-Земля, ондолийкой — без разрешения мужа или ещё какого самодура и слово нельзя было бы молвить.

А забота его? Это он так о всех своих вдовых там так заботится?

Загостился ондолиец. Крепко загостился. Пора ему в путь-дорогу.

Не надобно было с ним разговаривать. Я к нему за другим ходила, то и надо было брать!

_______________

Файлирс.

— То есть как? Что значит “нет лекаря при княгине”? Кто же её пользует?

Главный над княжеской дружиной спокойно выдерживает взгляд монарха.

Это особенно нервирует. Я привык, чтобы глаза опускали и голову склоняли. А этот — как с равным говорит.

Знает дружинник — я ему не указ. И я знаю.

— У твоей княгини есть лекарка, — принялся ему вновь объяснять. Вдруг, он просто не понимает. Отбило мозги в тренировках, или глуховат. — Молодая, рыжая девка. Магичка, — смотрю, пытаясь распознать ложь.