— Считаешь, что…

— Я ничего не считаю.

Он пошел переодеваться. Я была еще спросонок. Голова плохо соображала.

— Мне надо на работу заехать, — сказала я.

— На целый день? — спросил Тим.

— Нет, — ответила я, присаживаясь к столу, чтоб выпить чаю.

— Вот и хватит времени на розы за домом. Все, Марусь. Мне пора, — ответил он. Поцеловал меня в щеку. — А то опоздаю.

Он уже подошел к двери, когда решил вернуться. Быстрым шагом подошел ко мне. Резко прижал к себе, захватывая мои губы. Ладони скользили по моей спине. Горячие ладони словно прожигали ткань. Это сумасшествие перешло на меня. Я ответила на этот поцелуй, подхватывая шторм, который он создал. Искорки возбуждения защекотали губы.

— Вот так, Марусь. Вечером увидимся, — прошептал Тим.

— Сумасшедший.

— Ага, — Тим улыбнулся и все же ушел. Я слышала, как хлопнула дверь. Мы с псом остались одни.

Получается, что я подписалась сегодня тут провести день? Вон, он мне про розы задание дал. Печку затопить, собаку накормить. Как только не велел горох перебрать. Нашел золушку. Я прикусила губу, чтоб прошла щекотка. Вот и зачем было так возбуждать? И почему я возбудилась? Одни вопросы. А ответы на них искать я не хотела.

Глава 6

Я знала, что совершаю ошибку, оставаясь в доме Тима. Нужно было его поставить на место и показать, что его указы меня не волнуют. Но вместо бунта, я осталась. Я осталась, чтоб неторопливо выпить чаю, растопить печку и…

Никогда в жизни мне не доводилось топить печь. Видела, как это делал Тим, но сама близко не подходила, считая, что мне эти знания не понадобятся. Я не собиралась оставаться дома у Тима в его отсутствие. Со стороны казалось, что ничего сложного в этой науке не было. Берешь дрова, поджигаешь бумагу и печка начинает довольно жрать поленья, радуя теплом. Но все оказалось не так, как я предполагала. Спички гасли, бумага отказывалась загораться, а если и загорались, то дым шел в дом.

Рис с любопытством смотрел на мои безнадежные попытки разжечь печку. Иногда гавкал, словно пытался дать какой-то совет или поддержать мой попытки доказать себе, что я могу справиться с этой задачей самостоятельно. Когда прошло два часа, а я так и не растопила печь, пес зевнул и лег на лежанку, решив, что я могу на это потратить целый день и не добиться никакого результата. Я сама начинала подозревать, что так и будет. Казалось, чтоб заставить гореть дрова нужно знать какое-то заклинание. Или, прежде чем браться за спички, мне для начала надо было получить благословение от огненного божества. Только я не знала, как это сделать. Танцевать с бубном я не умела, волшебных слов не знала. У меня оставалось лишь упрямство, которого было не занимать. Упрямство и терпение. Но сейчас, вместо стиснутых зубов, было желание расплакаться около печки, которая меня не слушалась. За это время я слишком много нервничала.

Вначале мне казалось, что Тим меня никак не интересует. Бегает за мной парень и пусть бегает. Ну, вообразил себе, что у него ко мне безумная любовь. Хочет со мной оказаться в одной кровати, так мне не жалко. Для меня секс никогда не был чем-то значимым. Это был всего лишь секс. Не доказательство любви, не повод рвать на себе волосы и поддаваться сомнениям тому ли я дала и так ли себя повела. И точно это не было волшебным чувством, которое шло естественным продолжением любви. Я считала секс разрядкой для мужчин. Вынужденной разрядкой, которая им была необходима, чтоб быть спокойней и лучше соображать, чувствовать себя уверенней. Если в результате я получала удовольствие, то это было хорошо, но если и не получала, то сильно не расстраивалась. Любовь и секс для меня были совершенно разными чувствами. Мне нравилось купаться в любви, ощущать ее в прикосновениях, словах, заботе. Но при этом я могла довольно равнодушно относиться к сексу.

Я давно поняла, что переспать с кем-то для меня не было великим подвигом и поводом предъявлять претензии к мужчине, заставляя его признавать наличие между нами каких-то отношений. Благодаря тому, что я относилась равнодушно к этой части потребностей тела, то мне не нужно было бегать за мужчинами и стремиться оказаться с ними в одной кровати. Но я понимала и принимала эту потребность у мужчин. Поэтому я и согласилась переспать с Тимом. Ему нужно было понять, что я одна из многих. Да, для меня оказалось неожиданностью, что я оказалась у него первой женщиной, но, опять же, это не мешало думать, что скоро он захочет попробовать как это с другими. Кинется в водоворот новых отношений, постепенно забывая меня.

Короче, я решила, что с меня не убудет, если я какое-то время буду с Тимом спать. Но почему-то оказалось все не так просто. Сколько бы я ни говорила себе, что мне все это безразлично, но на деле его внимание мне льстило. Я чувствовала, как поднимается давно убитая самооценка. После отношений с Игорем я поставила на себе крест. Подумала, что никто больше не обратит на меня внимание. И тут появился Тим, который не только ворвался настоящие, но и заставил иначе взглянуть на прошлое.

То и дело вспоминались мои первые отношения. Все эмоции, которые я тогда испытывала, накрывали меня, как цунами. Только эти эмоции теперь имели другой привкус. Чужие руки, чужие губы, терпение и отвращение — все это было во время секса с другими мужчинами. Тогда я играла с ними и в первую очередь играла самой с собой. Убеждала себя, что все это ради любви. Так и было. Секс с другими ради отношений с любимым. В то время для меня это было нормой. Жуткой нормой, которая меняла любое представление о нормальности. Как я окончательно не слетела с катушек и не пошла в полный разнос — для меня было загадкой. Но жизнь словно разделилась на две части. Я понимала, что так жить плохо. Что это разврат, которые оставляет невыводимое пятно на душе, и в одновременно я считала, что меня не задевает, когда кто-то целует в губы в губы, когда кто-то ласкает мое тело. Я немного ломалась, чтоб окончательно не упасть в своих глазах, но убегать от правды было глупо: я не видела в этом ничего плохого. Не видела ничего плохого в том, что душа каждый раз все больше черствела, что все сложнее было кого-то подпускать к себе и тем более растворяться в постороннем человеке.

После безумия, которое произошло с Тимом, я могла с уверенностью сказать, что с ним было все иначе. С ним не было привычной отстраненности. Отсутствовала стена, которую я ставила между собой и партнером. Мне с ним понравилось. Без игр, без мыслей. На него иначе отреагировало тело. И на него иначе отреагировала душа. Это очень пугало. Я не хотела об этом думать. Не хотела анализировать свои действия. Проще было отвлекаться попытками растопить печь и розами в саду.

В какой-то момент я оставила печь, решив, что мне не хватает каких-то знаний. Я решила дождаться Тима и узнать у него секрет. А секрет обязательно должен был быть. Если бы его не было, то я решила бы, что бестолковая дура, которая ничего не умеет.