Что ж, вечерний обход — самое милое дело. Все устали, неровности на ауре видны сильнее — для лечения так себе, а вот для диагностики отлично. Идёшь себе, каждому что-нибудь говоришь, чтобы в лицо посмотреть. И все тебе что-то отвечают. Будто бы всё в порядке.

Привычное дело успокаивало. Ависар осмотрела ожог Ренара и убедилась, что всё заживает правильно. Поймала Маирана и поработала с его ногой. В последнее время она подзабросила это дело и воин опять нахватал синяков и ссадин на голени. Осмотрела Лишарда, подумала о том, что полезного для него осталось в аптечке. По дороге встретила Янеру и…

О, Господи!

Ависар с сомнением протёрла глаза. Обошла убивицу по дуге, рассматривая с разных сторон.

Сомнений быть не могло. В голове Ависар с ужасающей точностью складывалась мозаика, заставлявшая взглянуть на некоторые вещи иначе. Например, на то, почему Ренар и Маиран так упорно молчат о том, что произошло с ними тремя в лагере у Хранилища.

Ависар дрожащими руками убрала косички за шиворот. Будто собиралась кого-то лечить. Хотя предстоял всего лишь разговор. Всего лишь…

— Янера, можно с тобой поговорить? Где-нибудь, где нас никто не услышит.

Ренар обходил окрестности лагеря, наслаждаясь отсутствием хмурых лиц вокруг, как вдруг его схватили за плечо и прижали локтем к дереву, заставив привстать на цыпочки. Какой-то сучок врезался под лопатку, возвращая к реальности.

— Ты совсем охренел?! — выдохнула ему в лицо Наяна.

— Что? — не понял Ренар.

— Ты консумировал брак! — это был не вопрос. Впрочем, Ренар совершенно не удивился, что Наяна в курсе.

— Эй, это вообще была не моя идея!

— Ещё скажи, что тебя заставили!

Губы сами собой расползлись в улыбку при воспоминании о том вечере.

— Ты даже не представляешь, как ты близка к истине…

Наяна впилась в него тёмными, пронизывающими насквозь глазами. Ренар, наконец, отошёл от внезапности произошедшего и внутри поднялась ярость. Как она смеет так его хватать? Ещё больше он разозлился на себя. С чего это вдруг он взялся оправдываться?

— Ты — мальчишка, возомнивший себя мужчиной, — прошипела скрытница, — думаешь, что уже ко всему готов, но…

Первой мыслью было использовать магию. Но Ренар сдержался.

— Руки прочь! — приказал он.

Неожиданно Наяна послушалась и отступила на шаг назад. Теперь ему приходилось смотреть на неё немного снизу вверх. Это раздражало, но, по крайней мере, было менее унизительно.

«Кто дал тебе право так со мной обращаться?!» — Ренар задал этот вопрос мысленно, решив не тратить на него время на самом деле.

— Ты лезешь не в своё дело, — заявил он, — это — мой брак, а не твой.

— Я его заключила, — напомнила Наяна.

— Да, — согласился Ренар, — и за это я тебе благодарен. Мы благодарны, — поправился он, — но это не даёт тебе никаких прав лезть в него. С чего вдруг тебя вообще заволновали такие вопросы?

— Спроси у своей жены, — хмыкнула Наяна.

— Если Янере есть что мне сказать, она скажет, — ответил Ренар. Он действительно был в этом уверен. Если Янеру что-то беспокоит — она не станет молчать. И уж тем более подсылать кого-то разбираться.

Взгляд Наяны вдруг перестал быть колючим. Теперь она смотрела на него будто бы оценивающе.

— Когда я тебя схватила, я думала, что мне будет больно, — сказала она. — Ты оперился, птенчик.

— Ещё раз назовёшь меня птенчиком — будет больно, — пообещал Ренар.

— Прошу прощения, милорд, этого больше не повторится, — Ренар искал в лице Наяны хотя бы намёк на насмешку — и не находил. Как будто она говорила совершенно серьёзно. Будто она больше никогда не собиралась говорить с ним так, как говорила во время их первой встречи в Ре-Дон-Гоне.

Наяна поклонилась. Развернулась, взмахнув плащом, и ушла. Ренар посмотрел ей вслед, задумчиво потирая саднившее место под лопаткой. Пожалуй, всё-таки стоит найти Янеру. У таких вопросов должна быть причина.

Янера смотрела на Ависар и во взгляде её холодных серых глаз нельзя было прочесть ничего. Ависар часто понимала людей без слов — по тому, как и когда они улыбнулись, на кого и как долго посмотрели… Но Янера была для неё загадкой. Что за этой маской? Спокойствие? Или боль, страх, одиночество? А, может, равнодушие ко всему?

— Янера… — Ависар с трудом заставила себя говорить. В голове было зияюще пусто, — я не знаю, знаешь ли ты, но… но долг целителя обязывает меня сказать… — глубокий вдох. — Ты беременна.