— И у тебя получилось, — заметила Наяна.

— Сам удивился, — Дон почесал бороду, — но тут больше заслуга Маирана, нежели моя. Мне в основном надо было считать до тридцати.

Наяна внимательно посмотрела на него. Человеку непривычному было бы сложно сохранять спокойствие под внимательным взглядом Наяны, но Дон уже привык и не к такому.

— Ладно… — вздохнул Дон. Смысла умалчивать, вообще-то, не было никакого, а чесать языком всяко приятнее, чем нести вахту молча, но удержаться от того, чтобы хоть чуть-чуть подразнить скрытницу тайной, было невозможно. — Однажды я поспорил с одним целителем. Я был юн и пьян и мне хотелось приключений на свою… хм…

— Ты и на трезвую голову справляешься, — усмехнулась Наяна.

— Так вот. Я поспорил с одним целителем, что знаю о целительстве то, чего не знает он. И попытался рассказать ему приём Алена. Он, конечно же, поржал. Вот тут-то я и узнал, что в Кай-Дон-Моне это известно. Впечатлился, конечно. Он поправил меня. И научил делать это правильно.

Дон поплотнее завернулся в плащ. Знатная была попойка…

— Глупо прокололся. Надо было про микробов рассказывать, — признал он, — судя по всему, целители про них пока не прознали. С другой стороны, от этого спора вышла неплохая польза.

— Какая?

— Пришлось выучить эту грёбаную аптечку.

Настырный целитель ещё два месяца каждую неделю приходил проверять, действительно ли Дон запомнил или ответил и выбросил всё из головы.

— Думаю, ты не рассказал про микробов потому что не знал, как объяснить источник этого знания, — заявила Наяна.

— Да ты меня насквозь видишь! — с лёгкой иронией отозвался Дон. Как ни крути, она была совершенно права.

Наяна встала и явно собиралась уйти.

— Погоди! — спохватился Дон, — ты что, знаешь, кто такие микробы?

— Нет.

— Тогда почему не спросила? — это было в высшей степени подозрительно.

— Подожду, пока ты выучишь это с поправками. Толку мне, если ты расскажешь неверную информацию? — скрытница взмахнула плащом и удалилась.

Дон не удержался от того, чтобы тихонько, про себя, рассмеяться. Наяна любила спрашивать. Он — отвечать. И она была готова потерпеть, чтобы побесить его. Ну и кому сейчас будет хуже?

Дон сосредоточился и стал вспоминать всё, что помнил о микробах, стараясь не слишком погружаться в размышления и не отвлекаться от дозора. Тоже неплохое упражнение.

Легко было обещать себе быть сильной, когда рядом Дон шутит про пиво и пирожки, а перед глазами — красивый закат. От того обещания ничего не осталось. В голове были только две мысли: о Юне и о Марко. Они бесконечно сменяли друг друга, как жуткий, высасывающий силы и волю хоровод. Лина что-то делала, с кем-то говорила, кажется, даже улыбалась, но внутри была выжженная пустыня. Ни страха, ни тревоги за будущее. Казалось, даже боли не осталось. Только бесконечные воспоминания.

— Расчешись, — Лина сунула гребень в руку Корона. Он не сжал пальцы и гребень упал на землю.

Лина подняла гребень. Ей хотелось схватить Корона за плечи, встряхнуть и прикрикнуть: «веди себя нормально!». Но она, конечно, не стала этого делать. Это просто раздражительность. Это всё усталость, горе, беспокойство. Она сердится не на Корона. Марко учил её думать так.

Лина усадила брата и взяла гребень сама. Было бы что расчёсывать! Не так много времени прошло с тех пор, как Корон обрился налысо. Скорее она хотела вычесать из волос скопившийся в них мусор. За правым ухом она обнаружила колтун вокруг репья и принялась распутывать его. Корон порой часами вычёсывал колючки из густой шерсти Юны.

Лина с трудом заставила пальцы не дрожать. Корон сидел неподвижно, ничем не показывая, что процедура его беспокоит. Может, думает о том же, о чём она?

Корон вдруг дёрнулся. Лина разжала пальцы, испугавшись, что сделала ему слишком больно. В следующий миг мальчик резко вскочил на ноги, с размаху врезавшись затылком ей в бровь. Перед глазами от боли замелькали искорки. Лина разогнулась, схватившись за лицо.

Корон смотрел куда-то огромными, совершенно круглыми глазами. Что бы он там ни увидел, это потрясло его до глубины души. Он часто дышал, его губы дрожали, будто он пытался что-то сказать. Так и не в силах произнести ни звука, Корон медленно поднял руку с трясущимися пальцами и указал куда-то.

Лина посмотрела туда, куда он указывал, но не увидела ничего интересного. Прогалина, за ней кусты и деревья.

— Что там? — спросила Наяна, незаметно оказавшаяся рядом.

— Там… Там Юна, — едва слышно выдавил он.

Только этого не хватало… Лина, как могла спкойно, положила руку на плечо брату.

— Там никого нет, — она старалась говорить мягко, но уверенно.

— Ты думаешь, я рехнулся?! — Корон обернулся и так резко оттолкнул её, что Лина непременно упала бы, если бы её не поймала Наяна.