— Да, — Маиран заставил себя принять очевидное.

— Мне не хочется оставлять тебя сегодня, — сказала Лина, — ты сегодня хотел спрыгнуть с обрыва.

Откуда она знает?! Он не говорил ей об этом. Она не маг Света, чтобы читать мысли. Неужели Велен сказал? Вряд ли, остальные были далеко, но от этого обрыва его увела именно Лина. Просто взяла за руку и заставила уйти. Тогда она казалась спокойной, будто просто предлагала продолжить путь.

Маиран чувствовал себя беззащитным перед ней. Почему она всё понимала? Почему он перед ней как голый? Её проницательность раздражала даже больше, чем забота.

— Что мне сделать, чтобы ты ушла и оставила меня? — почти прорычал Маиран.

Лина колебалась. Маиран спиной чувствовал, что она протягивает руку, чтобы прикоснуться к нему. Рука отодвинулась.

— Пообещай, что я найду тебя на этом самом месте завтра утром, — наконец выдвинула она условие, — живым, — с нажимом добавила она.

— Хорошо, я обещаю, — Маиран дал обещание, не задумываясь. Всё что угодно.

Лина начала сворачивать одеяло обратно. Маиран запоздало сообразил, что обещание придётся всё-таки выполнять.

— Забери меч, — сказал он достаточно громко, чтобы она услышала.

Лина замерла. Либо испугалась того, что ему настолько плохо, раз он просит о таком, либо раздумывала о том, как такая просьба вообще может выглядеть со стороны. Мужчина, который доверяет свой меч женщине. Тем паче если мужчина — воин. Хотя, кажется, она приносила ему меч и раньше. Приносила. Но не уносила.

Маиран услышал шорох позади. Меч Лина забрала.

Искра читала. Вообще-то, было уже темновато, но поверхность Свитка тускло светилась, делая текст различимым. Послышались тихие шаги и неподалёку кто-то сел. Вран. Арна бы она не услышала, если бы только он не подошёл бы совсем близко. К тому же, все уже ложились спать, а Вран должен был дежурить первым. С кем сегодня? Искра не помнила.

— Ты как-то странно понял мой совет «общаться по-человечески с остальными», — заметила Искра. — Насколько я вижу, теперь от тебя шарахаются все, кроме Ренара.

Искра подняла голову. Вран сидел, обхватив колени и выглядел весьма задумчивым.

— Похоже, я не очень хорошо умею общаться с людьми, — почти что печально сказал он.

— С эльфами, я смотрю, ты тоже не преуспел.

— Арн сам со мной не разговаривает, — пожаловался Вран.

— Однако с Ренаром разговор, похоже, был неплохой. Он пришёл ко мне и сказал, что разговор с тобой заставил его понять, что показной вежливостью он своей вины не искупит. И теперь я снова могу с ним нормально разговаривать, не спотыкаясь о холодные «Госпожи Хранительницы».

Искра свернула Свиток. У неё немного дрожали пальцы. От радости, что история с Ренаром, наконец, завершилась.

— Спасибо, — вполне искренне поблагодарила она Врана.

Тот склонил голову, принимая благодарность. Искра в очередной раз поразилась тому, как можно простой жест исполнить с таким величием и с такой красотой. Каждое движение Врана было красивым. Не исполненным животной грации, как движения Арна или Рыси. Они были торжественны. Будто Вран всегда находился на официальной церемонии с Верховными Магистрами всех Орденов разом.

— Вран, какое твоё настоящее имя? — вдруг спросила она. Будто имя помогло бы лучше понимать его.

— А какое настоящее имя Дона? — парировал Вран.

Хорошая отговорка. Самым известным из имён Дона было прозвище великого Ре-Дон-Гонского патриота. Самым используемым из тех, что были привязаны к реальному человеку — Амид. Но каким именем Дона назвала мать — не знает, скорее всего, никто.

— Не знаю, — призналась Искра, — но мы про тебя, а не про него.

— Я родился под знаком Ворона, — сказал Вран, — поэтому имя я, конечно, помню, но своим не считаю.

Созвездие Ворона показывалось на небосводе ненадолго — всего на несколько дней в конце септора. В осеннее время, когда дни стремительно становятся короче, а человеческие страхи в предчувствии зимы — сильнее. Что ни говори, Вран выбрал подходящее для себя времечко, чтобы появиться на свет.

— Где ты родился?

— В Ордене Тьмы, — ответил темняк.

Искра уже решила было, что это какая-то фигура речи и Вран просто хочет избежать разговоров о своём прошлом до Ордена, но он продолжил.

— Моя мать была прачкой в резиденции. Она умерла, когда мне было три года и с тех пор я рос при Ордене.

— А отец? — на всякий случай поинтересовалась Искра.

— Да кто ж его знает! — Вран так хищно улыбнулся, что Искра невольно порадовалась тому, что его мать умерла прежде, чем смогла увидеть своего сына взрослым.

Дитя Ордена Тьмы, рождённое под знаком Ворона. Стоило ожидать от такого сочетания чего-нибудь необычного.

Искра поплотнее закуталась в плащ. Её знобило — и от того, что ветер дул непривычно холодный (второй день штормило) и от того, что Вран сидел напротив, окрашивая жутью каждую — даже самую невинную — фразу.