— Судя по всему, он победил, да?

— Ещё как! В первую дуэль он вступил безоружным, после неё он «одолжил» меч у своего первого соперника. А дальше… А дальше он побеждал в поединке за поединком и так до самого вечера. Это зрелище, конечно же, привлекло Верховного Магистра, хотя драться он и не стал. Кваджар заключил соглашение. Он заявил, что останется в кроме на две недели и что если воины не смогут убить его за это время, то они признают его своим гостем и позволят жить в Ордене.

— И что, за эти две недели никто не попытался его застрелить? — удивилась Искра.

— Пытались, — пожал плечами Маиран, — но он отбивал и стрелы, и арбалетные болты мечом.

— А, — это, конечно, впечатляло, но и несколько разочаровывало. В письме Марены говорилось, что Кваджар отбивал болты силой мысли, а тут всего лишь мечом…

— По мне, так эти россказни сильно преувеличены, — заметил Дон, — не может человек две недели не спать.

Искра покосилась на Арна. И не только она. Арн вообще почти никогда не спал.

— Кваджар не был эльфом, — возразил Арн, — но Дон прав — рассказы преувеличены.

— И насколько? — нахмурился Маиран.

— Когда я впервые услышал эту историю, мне сказали, что он дал им три дня и у каждого воина была одна попытка, — ответил эльф, — и чем дольше я живу, тем больший срок фигурирует в этом рассказе. Наверное, лет через сто будут говорить, что они убивали его полгода.

— Лично я впечатлена уже тем, что он выжил после целого дня дуэлей, — усмехнулась Лина, — но, возможно, воины тогда не были столь впечатлительны, как я.

— Ты говорил, что Кваджар изменил Орден, — напомнила Искра. — Каким же образом?

— Кваджар жил в резиденции, общался с воинами и особенно с учениками. И вот через десять лет практически все молодые воины называли его своим учителем. А идеи, которые он им высказывал, шли вразрез с устоявшимися традициями. По сути, он вырастил в недрах Ордена новую мораль. Когда Кваджар состарился и стало ясно, что жить ему осталось недолго, ученики стали спрашивать, что им делать дальше, каким он хотел бы видеть Орден. Умирая, Кваджар завещал им заключить договор с целителями. Так и произошло, — Маиран повернулся к Ависар, та ответила ему улыбкой.

— Этот человек знал, откуда наносить удар, — усмехнулась Жинга. — Дети рано или поздно вырастают и становятся теми, кто творит историю.

— Но откуда взялся Кваджар и зачем он всё это сделал? — спросила Искра.

— Никто не знает, — пожал плечами Маиран, — у него был странный акцент, но какой именно? Он мог быть из любой далёкой деревни, из Ничьих земель…

— С Южных Островов, — поддакнула Жинга.

— Или это мог быть мой коллега, — усмехнулся Дон.

У Искры отчего-то мурашки пробежались по спине. Дон вполне мог бы быть прав. Но почему это так будоражило?

— От Кваджара остался его меч, — до Искры донеслись слова Маирана, которые он сказал кому-то впереди, не слыша предположения Дона.

— Ты же говорил, что он в первой дуэли был безоружным, — окликнула она воина.

— У него был меч. Но он никогда им не пользовался. Насколько можно верить летописям, — осторожно добавил он.

— Мне говорили, что он держал меч скрытым, но показал нескольким воинам, в том числе Верховному Магистру, — сказал Арн.

— То есть он прятал меч за Завесу? — уточнил Корон. — Значит, он всё же был воином?

— Насколько мне известно, нет, магией он не пользовался, — возразил Маиран, — но я понимаю, что имеется ввиду под «держал меч скрытым». Я видел меч Кваджара, он хранится в Ордене по сей день.

— И какой он? — жадно спросил Корон.

— Не такой, как ты представляешь, — улыбнулся Маиран.

Искра попыталась представить меч, который можно держать скрытым, не используя Завесу.

— У меня есть предположение, как он выглядит, — сказал Дон, — но я придержу его до лучших времён. А то вдруг я угадаю, и Маирану придётся меня прибить за разглашение тайны. Подожду, пока сам его не увижу.

Искру поразило то, с какой уверенностью Дон заявил, что однажды увидит драгоценнейшую реликвию Ордена Воинов, которую те хранят, небось, за пятью замками. В самом деле, он вёл себя так, будто любой артефакт уже у него в кармане.

— Ну да, а потом ты скажешь «я так и думал», — иронически усмехнулся Маиран.

— Зуб даю, я буду честен! — Дон усмехнулся. В его усмешке отчётливо виднелся сколотый зуб.

Арн сидел на скале, возвышающейся над местом их стоянки. Его силуэт выделялся на фоне стремительно темнеющего неба. Но, пожалуй, если не знать, что он тут сидит, можно было бы самого его принять за камень. Маленькая, сгорбившаяся, совершенно неподвижная фигурка. Лишь иногда порыв ветра шевелил его волосы.