— Да, примерно так.

Маиран почесал в затылке.

— И как ты не свихнулся?

— Ой, да брось! Кто из вас ни разу не называл меня сумасшедшим?

Это было справедливое замечание. По рядам слушателей пробежались сдержанные смешки.

— И всё равно я не могу не признать, что я восхищён, — заявил воин.

— Напомни себе об этом, когда в следующий раз захочешь сбросить меня с обрыва, — усмехнулся Дон.

Искра опасливо оглянулась на Маирана, но воин лишь с усмешкой кивнул. Похоже, отсутствие Врана действительно решило значительную часть его проблем.

— Я в ещё большем восхищении, — раздался слабый голос Велена. — Признаюсь, месяц назад я не удержался и попытался подглядеть, о чём там Дон так напряжённо думает. Но он думал такими странными «прыжками», что я абсолютно ничего не понимал!

— Ну, этот цирк был ради тебя, — Дон отвесил Велену шутливый поклон, — обычно я всё-таки так не заморачиваюсь.

— А на чём тебя подловил Вран? — спросила Искра.

Дон недовольно поёжился и даже будто бы сжался.

— Не знаю, — признался он, — полагаю, он докопался до моих детских воспоминаний. Ну, с того возраста, когда мы себя едва ли помним. Потому что он не говорил мне ничего о том, когда и чего… Он просто сказал, что я родился под другими звёздами. И так оно и было.

[1] Автор текста этого письма — Анастасия Калугина.

Деревья колыхались на ветру смутными пятнами разных оттенков зелёного. Где-то вдали сверкало большое пятно невыразимо синего цвета, под другим, ясно-лазурным, раскрашенным светлыми полосами, закрывающим всю верхнюю часть обзора. Велен вздохнул и перевёл взгляд на миску. Её он хоть как-то мог разглядеть.

Велен вновь помянул Врана недобрым словом. Боль, слабость, чересчур заботливое отношение окружающих — всё это можно было терпеть. Но смотреть на мир вот так, едва различая пятна, было мучительно больно. Велен не представлял, как он будет жить дальше, если не сможет читать. С тех пор, как он научился разбирать буквы, книги и документы были его главными друзьями и учителями. Да, до ближайшей библиотеки было далеко, но рано или поздно он там окажется. И дай Бог ему не расплакаться, когда он не сможет разглядеть буквы.

Велен съел ещё пару ложек. Он был более чем уверен, что в этом рагу присутствует по крайней мере одна «курятина» из тех, что были в том самом супе. Юна, лежавшая рядом, положив голову ему на колени, заворчала. Она от него практически не отходила — грела, когда он был слаб, отвлекала, когда он совсем уж впадал в отчаянье. Велен с улыбкой потрепал псицу. Когда они впервые встретились, она была ещё щенком. Скорее так — собачьим подростком. Поджарая, длинноногая, большеухая. Рядом с ней тощий и маленький Корон смотрелся весьма комично. В этой паре Корону досталось всё спокойствие и рассудительность, а Юне — непоседливость и лёгкость характера. Они отлично дополняли друг друга.

Велен выудил кусок «курятины» из своей миски и предложил его Юне. Та с удовольствием приняла угощение и с чавканьем умяла его.

— Учитель! — раздался возмущённый голос.

Велен обернулся. К нему приближалось пятно в форме Корона. Мальчик подошёл совсем близко, настолько, что можно было различить его лицо, схватил свою Спутницу за загривок и оттащил назад.

— А ну не клянчи! — строго сказал он ей.

— Она не клянчила! — попытался защитить Юну Велен. — Я это сам…

— А тебе повезло, что Ависар этого не видела! — сурово сказал Корон. — Тебе надо есть, а не собак баловать.

Велен вздохнул. Корон был, как всегда, прав. Он послушно доел то, что оставалось в миске.

— Так-то лучше, — одобрительно кивнул Корон. — Я это… — он смутился, — сделал, что смог.

Он сунул Велену в руки очки. В заварушке на них, похоже, кто-то наступил. Одно стекло безнадёжно разбилось, а оправа погнулась или даже сломалась. Но теперь очки действительно по форме напоминали себя прежние. Велен надел их, и, прищурив правый глаз, посмотрел на мир левым. Сквозь линзу мир выглядел чуть менее размытым. И всё же Велен чувствовал, что теперь в очках он видит чуть хуже, чем раньше без очков.

— Спасибо, — Велен попытался скрыть разочарование и поблагодарить Корона от всего сердца, но, кажется, получилось плохо.

— Ависар же сказала тебе, что поговорит с другими целителями? Она говорит, магистр Луций много раз успешно лечил глаза.

— Говорила… — вздохнул Велен, — но до магистра Луция мне ещё как-то надо добраться. А я тут, посреди Перешейка.

— Ну, во-первых, не посреди, а уже весьма так близко к западной части, — поправил Корон, — а, во-вторых, ты тут не один. А все вместе мы справимся.

Велен кивнул — а что ещё оставалось делать. Все старались, как могли. Они не виноваты, что ему хочется жалеть себя и страдать.

— У меня есть потрясающая идея! — Велен запоздало заметил высокое и узкое тёмное пятно, решительно приближающееся к ним.

Господи, только Дона с его идеями тут не хватало!

— У меня дома слепые люди ходят со специальными собаками! — заявил огородник. Даже по голосу было слышно, что он ухмыляется.

Юна склонила голову набок, смешно оттопырив ухо. Она уже чувствовала, что разговор коснётся её.