Глава 34

— Кого ты собралась убивать? — звучит таким тоном, что все вышеперечисленные вопросы отпадают сами собой.

Вот же влипла.

— Неважно. Ты чай заварил? — перевожу разговор и стараюсь сделать беззаботное выражение лица.

Глупая попытка усыпить бдительность Горова. Помню ведь, какой он может быть дотошный, когда дело касается безопасности, а уж что он мог себе надумать, услышав часть моего разговора с Ритой, остается только догадываться. Пытаюсь пройти к беседке, но он загораживает путь.

— Катя, что у тебя происходит? Это серьезно? Ответь честно.

Проснувшаяся внезапно принципиальность берет надо мной верх. Решил сыграть в рыцаря? Защитить принцессу? Не поздновато ли? Тем более мне этого уже не нужно, я давно научилась справляться с проблемами самостоятельно.

Поэтому вместо того, чтобы что-то соврать, я упрямо заявляю:

— Что бы у меня ни случилось, тебя это не касается никаким боком! Не лезь!

И конечно, вместо того, чтобы отстать Горов еще сильнее хмурится.

— Ошибаешься. Касается. Что происходит? Тебе кто-то угрожает? — настойчиво пытает. — Я ведь все равно узнаю.

Я уже понимаю свою ошибку, как и то, что зря ляпнула ответ, не подумав. Теперь вместо того, чтобы забыть, он, наоборот, начнет допытываться до истины.

— Ты, Стас, ты мне угрожаешь! Вот прямо сейчас. — Не выдерживая натиска, толкаю его ладонями в грудь, освобождая дорогу.

Но и это не помогает.

— Прекрати вести себя как ребенок! — взрывается он. Ловит меня за руку, резко дергая на себя, но почти тут же исправляется. Выдыхает: — Катя, послушай меня, пожалуйста. Иногда в силу своего характера мы можем недооценивать масштаб угрозы. Поверь, я видел, к чему приводит подобное упрямство. Не нужно искать во мне врага или соперника, я всего лишь хочу добра. Тебе и сыну. Если у тебя проблемы, то это может коснуться и твоей семьи. И если ты не думаешь о сыне, то это сделаю я!

В голове тут же складывается логическая цепочка. Нехорошая такая, пугающая. Скидываю его руку со своего локтя, отступая назад.

— Я разберусь.

— А если нет? Если все зайдет слишком далеко? Ты готова нести ответственность?

— Именно это я и делаю последние годы! — напоминаю забытую истину. — И довольно неплохо справляюсь.

Стас шумно набирает полные легкие воздуха и резко выдыхает. Да, я злопамятная.

— Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Позволь их решить мне, — медленно, почти по слогам чеканит Горов. — Не надо рисковать. К тому же ты несешь ответственность не только за себя, но и за сына.

— Ничего, справлюсь, — вздергиваю подбородок.

Стас окидывает меня подозрительным взглядом, качает головой и в следующую секунду выбивает страйк:

— Прости, но Рому подвергать опасности я тебе не позволю.

На мгновение мне кажется, что у меня выбили почву из-под ног. Я не верю в то, что сейчас услышала. В голове эхом, как на повторе, крутятся его слова, снова и снова, настойчиво пытаясь достучаться до мозга.

— Как у тебя все интересно получается, а, Стас? Не находишь? — наконец доходит смысл его фразы. — То ты измену оправдываешь тем, что тебе угрожали, то теперь ищешь предлог, чтобы забрать у меня сына. И все под соусом заботы. Как мило! А я почти поверила тебе. Даже обрадовалась, что мы нашли общий язык, что у Ромки появится отец.

Стас опускает голову, а во мне неожиданно вспыхивает злость. Вспоминается боль от предательства, жжет в груди, снова наваливается ощущение униженности и беспомощности. Все то, через что он протащил меня своей "заботой".

— Катя, не придумывай того, чего нет! — цедит сквозь зубы. — Я не это имел в виду.

— Вот свой совет себе посоветуй. Кто из нас сейчас придумывает — еще большой вопрос! — окончательно теряю терпение и срываюсь в сторону дома.

Мне плохо, мне больно. Все как-то разом обрушивается на мою неокрепшую психику. И выходка брата, и переживания за бабу Машу, и старые обиды на Горова перемешиваются в гремучую смесь, которая травит изнутри. А догадка, что Стас играет на моей доверчивости, ища повод, чтобы отобрать Ромку, и вовсе добивает.

Когда-то это должно было случиться, когда-то меня должно было прорвать. Я так часто гасила в себе эмоции, что почти поверила в свою неуязвимость.

Забегаю в дом, в первую попавшуюся комнату, закрываю дверь. Щеколды нет, поэтому просто подпираю дверь спиной.

Хочется проораться, выплеснуть из себя эту желчь, но выходят только жалкие хрипы.

Почему снова все так?! Несправедливо, неправильно, глупо! Почему снова я? За что мне все это?

Дышать, просто дышать. Прикрыть веки и сосредоточиться на дыхании. Сейчас отпустит, надо только подождать.

— Катя? Катя, открой! — почти тут же раздается стук. — Давай просто поговорим. Я не собирался лишать тебя ребенка, ты неправильно поняла. Я просто хотел донести, что… черт!

От его слов меня накрывает еще сильнее. Горечь растекается по языку, горло сдавливает удавка.

Отхожу вглубь помещения, плюхаясь на диван. Комната похожа на рабочий кабинет. Письменный стол, кожаный диван, два кресла, стеклянный столик, стеллаж вдоль стены. Все в темно-коричневых тонах. Почти как моя жизнь в последнее время. Еще не черная, но уже близка к этому цвету.