– Как же ты так, бедняжка, угодила?

– По божьей воле, – иронично ответила Сона. – А вы в лагере почему? Вас увели насильно?

– Все мы пошли, хоть не до конца, но по своей воле. Солдаты щедрее бедняков, а если удастся понравиться офицеру, так можно открыть собственный чинлоу[21]. Главное – чтоб о том не прознали его наложницы. – Женщина наклонилась к уху Соны. – Хочешь, и тебя примем, – некогда доброе лицо теперь казалось пошлым и ужасно неприятным, – уверена, многие захотят испробовать иностранку.

Куртизанка ещё долгое время вглядывалась в испуганное лицо Соны, затем хмыкнула и, не сводя с неё по-прежнему оценивающего взгляда, помогла переодеться в великоватый мужской костюм.

На выходе из палатки Сону встретил знакомый слуга с подносом. Горячий чай манил своим ароматом. После пары глотков травяного напитка боль отступила, и появился аппетит. Как нельзя кстати сейчас оказались и фрукты, после чего арестантку вновь связали.

Допрос продолжился в вытянутой в длину, почти пустой палатке, где, по-видимому, должны были проходить военные советы. В центре, на песчаном полу, стояли фигурки, изображающие местность и план сражения; циновки по бокам предназначались для военных советников, генералов и других представителей офицерского состава; во главе, как и полагается, располагалось место главнокомандующего.

Он сидел на софе и внимательно изучал развёрнутую на столе карту.

– Ваше Высочество, – позвал его генерал Фань.

Тот медленно перевел взгляд на Сону:

– Как твоё имя и откуда ты?

«Как нужно ему ответить? Сказать правду? Интересно, жгут ли они ведьм на кострах? Солгать, что я из деревни? Нельзя. Их обоз застрял, а значит, они будут искать продовольствие здесь. Возможно, генерал ещё не знает о деревне, и, если я о ней скажу, армия рванёт туда. Ответить, что я из другой страны? Но из какой? Я ничего о них не знаю, а он из высшего сословия и, следовательно, знает. Для них я чужеземка, разговаривающая на разных языках, так что за крестьянку уже вряд ли сойду. К тому же, с простолюдинкой никто церемониться не станет, а вот с вроде как знатной в бегах…» – Сона выровняла спину:

– Не могу ответить, кто я. Это моя тайна. Хотя стоит вам лишь пообещать, что добьётесь моего признания, и я всё расскажу. Но прошу вас, не заставляйте давать ответ на этот вопрос, – из-за напряжения она почувствовала мелкую дрожь и слабость в теле. – Я маленький человек, недостойный вашего внимания.

– Ты не из Южных равнин и не с востока, тогда как тебе удалось хорошо овладеть нашими диалектами?

– У меня был учитель, в совершенстве владеющий многими.

Улыбка главнокомандующего стала шире:

– Не при всяком правителе разыщется подобный июен[22]. Ты расспрашивала о ребёнке с именем Ху Цзы.

– Из-за него я здесь. Он поможет мне вернуть прежнюю жизнь.

– Как же?

– Надеюсь узнать при встрече.

Главнокомандующий помедлил:

– Расскажи, что привело тебя к городу?

– Бежала от армии Ю Ху. – От волнения голова начала кружиться настолько, что на мгновение Сона потеряла равновесие, но удержалась.

– Ты не можешь поведать, кто ты и откуда, но ожидаешь моей веры в твою невиновность? – главнокомандующий вновь «пробил» подсудимую взглядом и будто процитировал: – «Дабы сохранить армию и государство, будь готов отправить на казнь девять честных людей, нежели помиловать одного лжеца».

Внутри Соны всё рухнуло. Её последние надежды канули в небытие, а скоро вслед за ними отправится и она.

Генерал обратился к Мо Джуну небрежно, словно приказал что-то рутинное:

– Казнить.

Девушка почувствовала, как Мо Джун взял её мёртвой хваткой за шиворот и, дождавшись, когда та поднимется, поволок на улицу, в то время как главнокомандующий лишь взял со стола свой чай и немного отхлебнул из чашки.

«Случилось…»

– Почему?

«Я же… хотела помочь! И за это умру?»

– Да что я сделала-то?!

Фань Мо Джун перестал её тащить: они уже были на крыльце.

«Несправедливо! Нечестно! Так не должно быть!»

– Ты меня убьёшь? – по щекам потекли неконтролируемые слёзы.

«Мама, сестра, я люблю вас! Я не вернусь. Простите! За это и за всё, чем я вас обидела!»

Палач занёс над жертвой меч.

«И куда я? – в груди стало пусто. – Что там, дальше? Рай? Ад? Туман? Если в этом есть смысл, то я хотела бы покаяться во всех своих грехах. Что там будет? Не могу я так умереть! Это не я! Неправда! Не я! Не так!»

– И зачем я была нужна? Прожила бесполезную жизнь, а теперь меня ждёт такая же смерть, – тоскливо хмыкнув, она смиренно подняла лицо к небу и начала терять сознание.

Последний горький вздох. Тело приговорённой упало на деревянное крыльцо белой палатки.

Глава 6

Город

Постепенно едва уловимые звуки ветра и шелеста листьев сменились более ясными голосами людей, стуком копыт и колес. Галдёж нарастал.