Шрифт:
– Нет.
– Почему?
– Слушай, Мими, я уже несколько раз говорил: об этом будешь думать, когда вырастешь.
Мне стало так грустно, что я повесила и усики, и ушки, и хвостик.
Человек – возлюбленная. Ну, что за глупость? Ну и живи с ней.
Надутая, я, громко топая, отправилась к квартире Рэйны.
Когда я, как обычно, заглянула с камфорного дерева к ней в комнату, она с кем-то говорила по телефону.
– Что? Да что вы говорите! – Голос был льстивым, обычно она никогда таким не говорит.
Это не Рэйна. Я хотела, чтобы она была сильнее, ни перед кем не заискивала, действовала смело.
Почему-то я ужасно рассердилась, и мне захотелось сделать что-то жестокое. Сейчас я бы смогла схватить любую добычу.
Мне кажется, в тот момент со мной что-то случилось.
Я ушла очень далеко, чего никогда не делала. Я пролезала через незнакомые кусты, быстро шагала по незнакомым заборам. Места, в которых я никогда не бывала, воздух, который никогда не нюхала, – обычно я бы в страхе убежала, но сейчас я совершенно не боялась.
И, позабыв про осторожность, я вступила на чужую территорию.
Ой, кажется, здесь опасно.
Когда я так подумала, уже было поздно. Дорогу мне загораживал кот с нехорошим огоньком в глазах. Это был бродячий кот, но, несмотря на это, он был крупный. Раз он много ел, значит, он сильный.
У него была пятнистая черно-белая шерсть, а на боку – большой шрам. Кончик торчащего вверх хвоста был сломан и смотрел вбок.
Крюкохвост – так я назвала его про себя.
Крюкохвост смотрел на меня оценивающим взглядом.
Я сделала еще один шажок и по его взгляду поняла, что мой следующий шаг будет последним.
– Поймай, а?
Мой голос стал таким сладким, что я сама удивилась.
– Чего?! – недоверчиво переспросил Крюкохвост.
На засыпанной галькой стоянке что-то клевала длиннохвостая птица.
Глянув на нее, Крюкохвост беззвучно двинулся вперед. По верху ограды он аккуратно, но настойчиво приближался к птице. Он поигрывал всеми мышцами своего тела. Одним прыжком перелетев с ограды, он впился точно птице в шею. Птица забила крыльями, пытаясь вырваться.
– Потрясающе! – Это все, что я смогла сказать, – настолько это выглядело великолепно. Каждый волосок на моей шкурке встал дыбом. Жизнь птицы стремительно утекала меж зубов Крюкохвоста. Он бросил переставшую двигаться добычу передо мной.
– Ничего особенного. Когда темнеет, птицы ничего не видят, – сказал он, будто родитель детенышу.
Только тогда я поняла, что Крюкохвост довольно стар.
– Я – Мими. А тебя как зовут?
– Никак.
– Тогда можно я буду звать тебя Крюкохвост?
– Как хочешь.
Крюкохвост повернулся ко мне спиной и зашагал прочь, а я пошла за ним.
«Ах, я настоящая кошка, – подумала я. – Мною движут кошачьи инстинкты».
Той ночью я соединилась с Крюкохвостом.
Лето шло к концу.
Я и на следующий день встретила Малыша, но он совсем не заметил, что со мной что-то произошло.
Мы слышали цикаду, которая странно жужжала: «кан-кан-кан». Мы попробовали ей подражать, но ничего не вышло, и тогда мы с Малышом смеялись.
Каждый раз, когда мы встречались, я предлагала Малышу пожениться, но в тот день я впервые рассталась с ним, ничего такого не сказав.
И не договорилась встретиться с ним на следующий день. Но, несмотря на это, Малыш ничего не сказал и ушел к Ней.
Я взглянула на уходящего Малыша, и мой хвостик поник.
В течение этих нескольких дней Рэйна была на редкость весела, и непохоже было, что она поймет мои чувства. Я не знала, что мне делать, и просто спала.
– Кажется, у меня будет работа.
Рэйна была очень довольной.
– Я понравилась шефу дизайнерского бюро, где проходила практику.
– Он сказал, что у меня талант. Хотя я и так это знаю.
– Работать, правда, будет нелегко, но я думаю, что вполне можно туда устроиться.
Непоколебимая сила Рэйны ослепляла меня.
Когда я слушала рассказ Рэйны, я подумала, что у каждой кошки есть своя территория. У кого-то большая, у кого-то маленькая, но на каждой территории есть только одна кошка.
У людей же на одной территории теснится много народа. Можно подумать, что они все добрые и ласковые, но это только видимость, и каждой территорией на самом деле управляет только один человек.