Там между горшков с цветами сидела симпатичная рыжая кошечка, и они попрощались одними глазами. Кошечка так впечатлилась моментом, что накинула занавеску на морду, как траурную вуаль, и сбросила вслед Падлику самый тяжелый цветочный горшок.

– Как мало сметаны я съел. Надо было каждую ночь открывать холодильник лапой и жрать, жрать, ЖРАТЬ! – подумал Падлик, пролетая мимо второго этажа.

Страшно пахло асфальтом.

В этот момент на столе высокого, он же «каланча с крыльями», зазвонил степлер. Ну не было в Небесной Канцелярии телефонов, там ваще по чему хочешь звонить можно, обычно просто с потолка раздается свежий и сильный, как горный ручей, голос, и Бубубу раздает указания.

– Алоэ, – приложил к уху степлер высокий.

– Каланхоэ. Кот. Летит.

– Это шарада? Сейчас я расшифрую.

– Я говорю, если через полсекунды ты не поймаешь кота Падлика, Минерва Петровна в следующую среду выдаст тебе самый ржавый нимб и ночнушку меньше на пять размеров. Отбой.

– НЕ-Е-ЕТ.

Высокий ударился об пол, обернулся белым голубем и схватил Падлика за шкирку.

Оказалось, что кот Падлик состоял из широких костей, залитых чугуном, поэтому вниз теперь полетели вдвоем.

К счастью, Падлик догадался раскрыть купальную шапочку как парашют и приземление было мягким.

Тем более что упал он голубя.

– Ой, – сказал голубь.

– Ой! – сказала проходившая мимо будущая звезда ветеринарии, а пока девочка восьми лет по имени Клаша, и сгребла Падлика в охапку вместе с расплющенным голубем.

– Сойдет, – сказал Бубубу, глядя в подзорную трубу.

Так Падлик превратился в Ньютона, отрастил обратно всю шерсть, стал спать в кукольной кроватке и помогать делать математику.

А «каланча с крыльями» взял дни за свой счет и немного пожил в коробке из-под обуви, питаясь семечками. Потому что лучше лежать с градусником в клюве и с палочками от пломбира, прибинтованными к ножкам, чем среда.

Душа нетерпеливо впорхнула в примерочную.

– Наконец-то моя очередь! И кем я буду в следующей жизни?

Работник Небесной Канцелярии указал золотистым крылом на многочисленные вешалки:

– Выбирайте.

– Отлично-отлично, – душа начала шустро перебирать аккуратно висевшие на плечиках костюмы.

Выбор был огромнейший: женские обличья, мужские, гермафродиты, младенцы, карлики, уродцы и красавцы всех расцветок и стилей.

– Вот прекраснейший образец! Но почему веревка на шее? – душа по-хозяйски щупала нечто полупрозрачное и кружевное.

– Понравилось? Воплощайтесь. Модель – «Тощая поэтесса, удавившаяся от несчастной любви». Срок годности двадцать три года три месяца и один день.

– Маловато! – обиженно вякнуло эфемерное создание. – Куда ж это годится, с такой грудью и двадцать три года!

– Не нравится – не воплощайтесь, – с бархатистым дружелюбием ответил ангел, давным-давно привыкший к капризам воплощенцев.

– Мне нравится, но не все, – душа потеребила обрывок грубой веревки, свешивающейся с приглянувшегося экземпляра, и, вздохнув, перелетела к следующему варианту.

– А этот у вас что?

– Это «Мужчина, который снится всем».

– Красотища-то какая, однако. И рост, и размер… погодите, а што это у него под лопаткой торчит?

– Под лопаткой – кинжал, – охотно поделился информацией златокудрый смотритель примерочной.

– А чего у вас тут все порченное?

– Это просто такой фасон, – хмыкнул ангел. – Берете?

– Конечно нет.

Душа с ворчанием нырнула в самую гущу нарядов. Ее привлекали броские вещицы, обильно украшенные, нарядные. Прямо скажем, вульгарные, но милые сердцу. Но, как назло, именно в таких и обнаруживался тот или иной брачок.

– А это как называется? – душа азартно закуталась в алый плащ с соболями, нахлобучила на макушку огромную корону, переливающуюся самоцветами. – Я не выбрала еще, просто интересуюсь!

– Модель «Император».

– Хорошая какая штука! Не жмет нигде, швы не торчат. Подозрительно даже… А и сколько здесь срок годности?

– Шестьдесят девять лет.

– Ну, прилично. А в чем подвох?

– Что вы имеете в виду?

– Ты не финти, говори, отчего этот император белые тапки наденет!