Шрифт:
– Я не обязана была рассказывать о своей личной жизни. Для меня этот момент был очень важен.
– Обязаны! Потому что это более чем важные моменты для следствия! Вы свидетельствовали в пользу преступника и, можно сказать, состряпали ему алиби!
– Мы на этот счет разобрались. Зачем возвращаться к этому моменту снова и снова. Моя клиентка все рассказала.
– А теперь давайте с самого начала…И помните, что за дачу ложных показаний вас ждет наказание по закону! Вы покрываете убийцу своего мужа! Если сами не соучастница!
Из свидетеля я превратилась в подозреваемую. И все грязное белье вытащили наружу, прополоскали в грязи и вывесили на людях. По настоянию адвоката пришлось рассказывать, как все было на самом деле. Рассказывать, что я увидела Женю с пистолетом в руках.
– У меня была онлайн конференция в это время.
– С кем?
– С издательством, с главным редактором. Есть скриншоты, более того редактор может подтвердить.
Это был наш туз в рукаве с адвокатом и глаза следователя округлились. Он не ожидал, что у меня есть алиби.
– Допустим вы беседовали в этот момент с редактором…но разве это мешает в соучастии преступлению, в сговоре?!
– Это ваши домыслы! У вас есть доказательства? Улики? Вы выдвигаете обвинение?
Моя адвокат заставила следователя Каминского остыть и отодвинуться назад. Он отпил минералки из бутылки и бросил ее пустую в мусорное ведро у двери.
– Подпишите необходимые бумаги и можете быть свободны. Будьте готовы давать показания в суде!
Я обернулась к следователю.
– Он…его признают виновным?
– Да. Скорей всего да.
– И…сколько?
– Много. Лет десять как минимум!
Когда вышла из кабинета у меня ужасно закружилась голова и Алиса Сергеевна поддержала меня под руку.
– С вами все в порядке?
– Да…голова кружится и в глазах потемнело.
Ровенская улыбнулась. А мне было не до улыбок, меня шатало и опять дико тошнило.
– А к врачу ходили?
– Нет. У меня часто проблемы с давлением, пониженное. Я гипотоник. Страдаю еще с юности.
– Рвотой тоже с юности страдаете? Мы когда сюда ехали вы на заправке рвали в туалете, а потом и здесь…Уверены, что это давление?
Я не понимала к чему она клонит. До меня сейчас вообще ничего не доходило. Я думала о том, что сказал следователь, думала о Жене. О похоронах, О Лере и о том, что я теперь не имею права даже подойти к ней. Я теперь прокаженная.
– А что еще это может быть?
Я умылась холодной водой и ощутила, как становится немного легче и перестают неметь кончики пальцев.
– Вы молодая женщина. Например, это может быть токсикоз.
– Что?
Я очень плохо ее понимала. Как будто она говорила, а у меня занимало время перевести ее слова. Словно с другого языка.
– Токсикоз. Я когда была беременна Глебом, моим младшим, меня просто выворачивало и, казалось, я в обморок упаду каждую секунду. Я его поздно родила. Ему сейчас три года.
– Нет…нет. Это не токсикоз. Я…мне. Я домой поеду.
– Вас подвезти?
– Нет, я на такси, спасибо.
– Вы тест все же купите. Проверьте. Мало ли. Для меня это тоже было сюрпризом.
Глава 19
Спустя месяц…
Заглянула в кошелек. Деньги неумолимо заканчиваются. На сколько хватит неизвестно. И целый день мысли, мысли. Сама себя не понимаю. Как будто внутри меня два разных человека. Один с ума сходит и страдает по нему, а второй постоянно подкалывает, насмехается, ненавидит саму себя, грызет. За что мне это все? Ведь жила нормально…Черта с два жила нормально. Я нормально жить начала, когда взглядом с ЕГО глазами встретилась, когда запах его почувствовала, когда все тело мурашками покрывалось от прикосновений. В первый же день как увидела тогда и зажила по-настоящему. Женщиной себя почувствовала.
Я просто адски, невыносимо влюбилась в Женю. Так, наверное, любят в последний раз. Исступленно, бешено, словно глоток воздуха перед смертью. Как будто воды живительной захотелось в иссушающей пустыне и только от мысли о нем в животе все скручивается, дышать больно. Грешно, наверное, любить так, Бог за такое наказывает, отнимает. Вот и я ни с чем осталась. Битая, изгнанная, презираемая. Как будто стою на коленях голая посередине площади, а в меня каждый плюет, кто мимо проходит. А я не вижу никого и не слышу кроме НЕГО. На него только и смотрю. Насмотреться не могу. И больше нет сил в руках себя держать. Надломилось что-то. Ни стыда, ни совести не осталось.