— Я с тобой, — произнесла Птаха, на ходу накидывая капюшон.

— Плохая идея, — покачал головой Ленс. — Один я привлеку куда меньше внимания.

— Это был не вопрос.

Ленс заинтересованно хмыкнул, но не стал возражать. Осторожно покинув таверну — из посетителей в ней к утру остались лишь пара самых стойких пьяниц, не обративших на них ни малейшего внимания — Птаха и Ленс вышли на улицу под ленивое весеннее солнце, только-только начавшее прогревать бренный мир.

А днем Итес оказался не так уж плох. Во всяком случае, дерьмо с улиц здесь хотя бы пытались убирать, пускай и не слишком успешно. Похоже, жизнь в Итесе вертелась вокруг порта и это сквозило во всем: названиях питейных, разношерстной публике, толкающейся меж торговых рядов — средь толпы Птаха даже успела выцепить парочку грэллов, торгующихся с мясником за цельный бараний бок — пропахшем солью воздухе и кружащих в вышине перекрикивающихся чайках.

Несмотря на ранний час, на пристани уже вовсю бурлила жизнь. Как раз причалил большой корабль с зелеными парусами, на которых был вышит белый молот. Переругивающиеся матросы спускали с судна запечатанные бочки, их же более удачливые сотоварищи, которым, видимо, было не с руки заниматься столь грязной работой или же они просто сумели от нее отделаться, спешили потратить кровно заработанные в ближайшей пивнушке, коих здесь было, словно грибов после дождя, на любой вкус и кошелек.

Оглядевшись, Ленс остановил плюгавого мужичка ростом едва ли ему по плечо, с закатанными рукавами и выцветшей татуировкой в виде синего якоря на левом предплечье.

— Нам нужна помощь.

— Милостыню не подаю, — буркнул прохожий и порывался было пойти дальше, как перед глазами его замаячил серебряный орен.

— А мне она и не нужна.

— Другое дело, господин, — монета исчезла в карманах их нового знакомого столь быстро, словно и ее и не было, сам же он растянул щербатый рот в услужливой улыбке: — Чего изволите? Девочку, мальчика? Трубочку пьюна? Я знаю одно место — там всего этого в избытке, и церковники не суются. Меня, к слову, Сопатым кличут, если что.

— Я ищу человека по имени Колман, — сказал Ленс. — Он капитан корабля «Жемчужина».

— Эт легко, — фыркнул Сопатого и ткнул пальцем за его спину: — Вон ваш Колман, как на ладони.

Повернув голову, Птаха увидела небольшое суденышко, на чьей рее с петлей на шее покачивался вздувшийся покойник. Сидевшая на его плече ворона отщипнула кусок щеки, громко каркнула, точно несчастный оказался не в ее вкусе, и улетела прочь.

Похоже, у них проблемы.

— Что случилось? — спросил Ленс, глядя на висельника.

— Хороший вопрос, господин, — хитро прищурился Сопатый и поскреб затылок грязными обломанными ногтями. — Кажется, я что-то слышал краем уха, а вот что именно — позабыл… Память уже не та стала, сами понимаете. Но, быть может, еще один серебряный поможет мне припомнить пару деталей.

— Кажется, та монета стоила куда больше одного ответа, — произнесла Птаха, глядя прямо ему в глаза. Громко сглотнув, Сопатый, видимо, понял, что пережадничал и затараторил: — Колман баловался контрабандой — талисманы, жезлы и прочие колдовские приблуды. Вот же ж идиот — знал ведь, что Церковь сейчас лютует как никогда, но барыш глаза затмил. Вот и поплатился — сдал Колмана один из матросов, которому тот с жалованья вычел за пьянство на борту. Инквизиторы местные нагрянули прошлой ночью со стражей и все судно перевернули. А как нашли, что искали, Колмана, не долго думая, прямо на месте и вздернули, команду же его, включая доносчика, за решетку бросили. Тот наверно уже и сам не рад, что язык распустил — вот только поздно сожалеть было.

Птаха обменялась с Ленсом мрачными взглядами. Дело — дрянь. Найти другой корабль, собирающийся в скором времени в Санарит, и уговорить его хозяина тайком взять на борт мутную компанию с парочкой нелюдей — один из которых шрау — было просто непосильной задачей. Особенно сейчас, когда явно наслышанные о печальной участи сотоварища по цеху моряки наверняка даже говорить с незнакомцами откажутся, опасаясь провокаций со стороны святой братии.

— Погоди-ка, ты еще можешь пригодиться, — остановил Ленс Сопатого, который уже намеревался отправиться восвояси.

— За серебряк спасибо, конечно, господин, но что-то не улыбает меня с вами весь день языки точить, — проворчал тот, переминаясь с ноги на ногу. — Мне ж еще на работу надо, опоздаю — с меня три шкуры спустят.

— Если найдешь человека, который сможет переправить в Санарит несколько человек, получишь вдвое больше, — сказал Ленс и показал на свет еще две монеты.

— Втрое и ни медяком меньше, — тут же выпалил Сопатый; на этот раз взгляд Птахи он принял с достоинством и даже неким вызовом: — Два серебряных за то, что сыщу вам нового капитана и один — за отсутствие лишних вопросов. Поверьте, это здесь дорогого стоит — у святош уши повсюду.

— По рукам, — кивнул Ленс. — Сколько тебе нужно времени?

— К вечеру все будет, господин, — цокнул языком Сопатый и соединил указательный и большой палец в кружок, оттопырив прочие. — Встретимся на этом самом месте незадолго до заката. Знаю я одного морского волка — на дырявом шлюпе всю Эраду обогнет, да и трепаться не любит.

Их новый знакомый поспешил прочь, судя по всему, весьма довольный непыльному случайному заработку. Птаха же, провожая его взглядом, спросила у Ленса:

— Думаешь, ему можно доверять?