– Маш, погоди, ты где?

– Что? А, я на корпоративе в загородном доме, а что? – все так же кричит Маша, а я вздыхаю.

– Ничего, отмечай!

Сажусь возле двери, придерживая спящую девочку, и чувствую, как начинает щипать глаза.

Что же мне делать?

Вдруг приходит сумасбродная мысль поехать с ней на работу. Там есть диванчик, а у меня имеются ключи…

В конце концов, кто нас оттуда выгонит?

Вызываю такси и, заехав по пути в аптеку, еду назад на работу.

Мия спит тревожным сном, то и дело просыпаясь и прося попить, а я даже ничего не могу ей дать, пока не приедем.

– Мама, а мы где? – поднимает головку малышка, когда мы выходим из машины.

Холодный ветер обдувает алые щеки Мии, и я скорее бегу в здание.

– Приехали ко мне на работу. До утра побудем тут, а потом Анжела Викторовна нас заберет…

– О, это холошо-о-о… – тянет дочка обессиленно.

Мы поднимаемся наверх и заходим в мой кабинет.

– Вот, мама здесь работает. Ложись вот сюда! – укладываю я дочку на диванчик, снимая верхнюю одежду. – Я сейчас тебе чай сделаю.

– Мам, меня тошнит… – жалобно тянет девочка, а я снова прикасаюсь рукой к ее лбу.

Боже, по ощущениям – все сорок!

– Давай, моя хорошая, сейчас выпьешь таблеточку – и сразу станет легче.

– Но я не могу… – плачет Мия, а у меня сердце разрывается от боли за нее.

Моя хорошая… Так страшно. Нас в таких ситуациях всегда спасала Анжела Викторовна, точно зная, какие лекарства нужно пить и как уговорить ребенка выпить микустуру от кашля или горькую таблетку, но сейчас мне приходится все делать самой.

– Котик мой, давай я ее растолчу с сахаром?

– С сахалом буду, да… – соглашается дочка, и я быстро проделываю то, что сказала.

Мия выпивает таблетку и, укутавшись в тот самый плед, которым Коля укрывал меня в своем кабинете, потихоньку пьет горячий чай.

Да, я сходила к Николаю и, взяв ключи от его кабинета, забрала у него плед и подушку.

Уложив Мию поудобнее, я сажусь рядом и глажу ее по голове, чувствуя, как сон малышки становится спокойнее, а лоб холоднее.

Боже, неужели ей полегче?

Не успеваю я облегченно вздохнуть, как слышу шаги по коридору.

Внутри все холодеет от ужаса. А что, если это грабители?

Бегу к двери и закрываю ее на ключ, но поздно вспоминаю, что не погасила настольную лампу. Полоска света из кабинета все равно светилась под дверью, и тот, кто идет, точно знает, что здесь кто-то есть…

Сжимаю телефон, готовая в любую минуту вызвать полицию, но вдруг слышу легкий стук.

– Алиса Сергеевна, это вы здесь?

Боже!!! Николай!!!

Но что он здесь делает? Он ведь уехал в командировку!

– Алиса, я слышу шорохи! Если вы не отзоветесь, мне придётся вызвать охрану!

Бросив взгляд на спящую Мию, я аккуратно шагаю к двери и, повернув ключ, приоткрываю ее настолько, чтобы не было видно дочери.

– Здравствуйте, Николай Борисович… – мямлю я, а тот сурово осматривает меня.

– Алиса Сергеевна, вы что здесь делаете среди ночи? Вам не нужно к дочери?

– Нужно, я просто…

– Стоп! – вдруг выпрямляется мужчина. – Только не говорите мне, что вы тут не одна!

– Я…

– Пропустите! – рявкает Николай и заносится в кабинет, словно разъярённый лев.

Увидев, что никаких мужчин в помещении нет, он выдыхает, но вдруг взгляд его падает в угол комнаты.

– Вы привели ребенка на работу? – кивает босс на диванчик, где мирно посапывает Мия.

Я закусываю губу и растерянно смотрю в глаза мужчине.

– Извините…

– Я же предупреждал, чтобы никаких детей в офисе!

Сжимаюсь, ожидая, что мужчина нас сейчас выгонит. Но понимаю, что не смогу разбудить дочку и потащить ее на холод. Я и так только-только сбила ей температуру.

Маленький комочек, словно услышав нас, вздыхает и переворачивается на другой бочок.

– Я помню, но, Николай Борисович, не выгоняйте нас. Я обещаю, утром мы уйдем! – пылко заверяю я мужчину, который становится все суровее.

– Нет, сейчас! Собирайтесь!

– Но…

– Я сказал: собирайся, вы едете ко мне!

Я сажусь радом с дочкой и закрываю ее собой.

– Она болеет, я не могу ее тревожить до утра. Малышка только уснула…

– Ей явно лучше быть в теплой постели, чем в холодном офисе. Поехали!