— Да как ты смеешь?! — взревел бог войны, превращая кусты и лианы в буро-зеленую кашу, кажется, одним только усилием воли.

— Это как ты смеешь! — прохрипела Персефона, едва отдышавшись. — Я не какая-то смертная! Я такая же Владычица Подземного мира, как и ты!

— Да неужели?! — расхохотался Арес. — Ты Владычица Подземного мира, это верно, а я с сегодняшнего дня повелеваю морями! Повелеваю сушей! Повелеваю Олимпом!

— С чего это вдруг?

— А с того! Вот, смотри! — он сунул руку куда-то под доспех и швырнул на пол серебристую молнию. Следующим на пол полетел блестящий нагрудник, обнажая мускулистый волосатый торс. — Ты больше не будешь мне перечить! Иначе отправишься за своим папочкой!

— Зевс мне папочка не меньше, чем тебе, — растерянно пробормотала Персефона.

Арес тем временем наступал, и одежды на нем оставалось все меньше, ровно как и осмысленности во взоре.

Он снова схватил Персефону за шею и резким движением подмял под себя.

— Не дергайся, тварь! Ты думаешь, кто-то услышит, как ты кричишь?..

Чуть раньше

Солнце стояло в зените, когда покой Нисейской долины был грубо нарушен. Певчие птицы умолкли, бабочки и стрекозы сорвались с цветов, беззаботно резвившиеся в высокой траве нимфы с криками бросились врассыпную при виде чужака.

— Наверно, это скиф или рус, — испуганно шептались они, украдкой разглядывая спешившегося у реки чужестранца. — Глядите, глядите, он совсем дикий.

То, что пришелец действительно не эллин, было видно сразу. Во-первых, он примчался в долину верхом на лошади, а всем известно, что приличные люди пользуются колесницами. Верхом ездят только варвары и кентавры, и то у последних, как известно, без вариантов.

Во-вторых, чужака выдавала одежда. Зрелые мужи носили хитоны с хламисом или гиматием, а этот варвар нарядился в кожаный кафтан с вышитыми рукавами и натянул на ноги кожаные штаны.

Нимфы рассматривали штаны с подозрением. Для езды верхом они, конечно, были весьма удобны, но складывалось впечатление, что у варвара что-то с ногами. Похуже, чем у козлоногого Пана!

Лицо чужеземца заинтересовало нимфочек гораздо меньше штанов. Изначально оно, по-видимому, было светлым, но потом загорело до черноты. Длинные темно-русые волосы были заплетены в две косы и стянуты кожаными ремешками. Бороды — главного украшения зрелого мужа — у варвара не было, и усов тоже. А жаль: растительность на лице наверняка смягчила бы резкость его черт.

Рассмотрев пришельца со всех сторон, нимфы решили, что он не заслуживает внимания, и занялись своими делами.

Тем временем чужеземец расседлал коня, походил с ним по берегу и повел в воду. Перед этим он стащил с себя кафтан, штаны, сапоги и вообще все, кроме связки амулетов на груди. Тут нимфы снова сбежались посмотреть, чем дикий скиф отличается от нормальных мужчин, и что, все-таки, у него с ногами. Но никаких отличий не обнаружили, а привычку носить штаны списали на верховую езду и дурной вкус.

Скифу явно не нравилось быть в центре внимания, но он делал вид, что не замечает ни любопытных взглядов изо всех окрестных кустов, ни девичьих смешков. Все же, купаясь, он не отводил глаз от берега, и когда одна особенно расшалившаяся прелестница потянулась к его вещам, строго прикрикнул по-эллински:

— Не трогай!

Нимфочка метнулась к кустам, испугавшись не столько голоса, сколько хищного и внимательного взгляда темных глаз. Подружки последовали ее примеру, и больше скифа никто не тревожил.

Чужестранец искупал коня, смыл с себя дорожную пыль, вышел на берег и, вытершись куском ткани, снова облачился в варварскую одежду. Штаны и кафтан были заговорены и оставались одинаково комфортными и в жару, и в холод, и нимфы могли не удивляться, почему он ходит в коже в такую жару.

Хотя они, конечно, и не удивлялись. Такие сложные логические цепочки у них в головах не укладывались.

Варвар привязал коня у большой ивы и достал кусок чуть зачерствевшей дорожной лепешки. Следующий час конь философски перегрызал привязь, а скиф отдыхал и раздумывал, не построить ли какое-нибудь временное пристанище. Он планировал дождаться тут друга, который, конечно же, никогда не был в Нисейской долине и не факт что правильно понял, как сюда добираться, поэтому ждать можно было долго.

Впрочем, ночевать под открытым небом для варвара было не впервой, а вот задатки плотника за долгую жизнь он так в себе и не обнаружил. Поэтому пришлось ограничиться шалашом.

Вскоре скиф доел лепешку и отправился на поиски топлива для костра. Он знал, что нимфы могут взять его вещи только из любопытства, а доедающий привязь конь не дастся в руки чужим, но все же старался не уходить далеко.

Хотя это не помогло.

В какой-то момент скиф почувствовал странный запах: изысканный, горьковато-цветочный и почему-то безумно знакомый.