Шрифт:
— Рита, уймись.
— Не могу! Не хочу и не буду! Как мне уняться?!
— Будь умнее. Мы обязательно во всем разберемся.
— А мне остопиздело уже во всем разбираться! — визжу сквозь слезы. — Ты уничтожил мою жизнь! Только своим членом думать и можешь!
— Рита…
— Что «Рита»? Что?! Заткнись, Мирон! Ты уже все сказал! Всем растрепал! Чем я перед тобой так провинилась?!
— Ты ни в чем не виновата, Рит.
— Виноват ты, Мирон!
Он в этот момент останавливается на светофоре, и я вылетаю из машины и бегу прочь. Не хочу видеть Суворова! Не могу находиться с ним рядом!
— Рита, стой! — кричит он.
Я бегу. Сама не знаю куда. Не понимаю, где нахожусь. И мне плевать. Меня распирает изнутри от боли, обиды, страха, горя…
Мне хочется орать и визжать, ломать все на своем пути. Я никогда не испытывала такие сильные эмоции и не знаю, что делать, чтобы от них избавиться. Я просто не могу думать об этом. Вообще ни о чем не могу думать сейчас.
— Рита, подожди! — меня догоняет Мирон, хватает и крепко обнимает со спины.
— Отпусти! — ору я во всю глотку. — Ненавижу тебя! — луплю его пятками по ногам.
— Рита…
— Ненавижу тебя!
— А я люблю!
— Засунь свою любовь себе в жопу! Отпусти меня! — вырываюсь, вцепляюсь ногтями в его руку, жму сильнее, до крови, изворачиваюсь.
Мне хочется сделать ему больно… еще больнее… сделать так больно, как больно сейчас мне.
— Рита, тебе нужно успокоиться.
— Успокоиться?! Конечно! Это же не ты шлюха, а я! Это не тебя, а меня полощут со всех экранов! Ты хотел мою девственность! Ты ее получил! И катись теперь к черту!
Мирон вдруг отпускает меня, и от неожиданности я на секунду застываю. И этой секунды ему хватает, чтобы развернуть меня к себе. Я лишь на мгновение вижу его перекошенное эмоциями лицо, а потом он впечатывает меня в свое тело и жестко целует в губы.
Глава 45
Я прогибаюсь от его мощного напора, но Мирон властно подхватывает меня под спину и лишь углубляет поцелуй. Наше дыхание смешивается, зубы ударяются друг об друга.
Я все еще в ярости и в истерике. В желании отомстить, причинить боль, выразить всю свою ненависть и возмущение, кусаю Мирона за губу до крови.
— Сучка, — сбивчиво хрипит он мне в рот и смотрит бешеным взглядом.
Ему тоже ни черта не просто. Он тоже на грани, на взводе.
— Ненавижу, — шиплю я, испытывая странное болезненное и неуместное возбуждение.
Какое-то дикое, животное, мстительное, неадекватное. Но мне плевать. Смотрю, как по его подбородку скатывается капля крови из ранки на губе и испытываю необъяснимое желание стереть красную дорожку языком. Напиться крови этого мужчины, который сломал мою жизнь. Вычерпать его до дна, досуха, опустошить, как он опустошил мою жизнь, лишив меня всего, чего я смогла достичь.
— Люблю, — говорит Мирон в ответ.
И этим сносит последний рубеж между моим разумом и желанием его уничтожить.
Мирон подхватывает меня под бедра и куда-то несет. Всего несколько шагов, потом неожиданное тепло, ударившее мне в спину, и голос Мирона как будто в колодце:
— Сходи покури!
Я не понимаю, что происходит, кому именно он это сказал. Мне все равно. Что это за темное помещение, куда он меня принес, и где мне вдруг становится жарко. Хочется снять с себя одежду.
Слышу хлопок вроде бы двери, как будто это выстрел сигнального пистолета. И я срываю одежду с Мирона и с себя. Руки дрожат, голову ведет от переизбытка адреналина, я рычу, лихорадочно целую Мирона, застывшими пальцами впиваюсь в его бедра и тяну на себя.
Его член горячий и твердый, как стена за моей спиной. И мне так не хватает сейчас внутреннего стержня, чтобы выстоять под ударами судьбы, которые организовал мне Мирон. А раз так, его член, торчащий как кол, станет моим стержнем.
И я запрыгиваю Мирону на руки и сама насаживаюсь на этот его стрежень.
— Ты выебал мне все мозги, выеби теперь меня, если сможешь, — цежу сквозь зубы зло.
И все-таки слизываю кровавую дорожку. Нет, я едва не сжираю вместе с ней его подбородок. Потом впиваюсь в губы отчаянным поцелуем, крепко обхватив шею Мирона обеими руками.
Он держит меня за бедра и трахает, сразу взяв быстрый темп. Его движения бедрами резкие, глубокие, я выгибаюсь в пояснице и закрываю глаза.
Под веками вспыхивают алые пятна, между ног печет, возбуждение нарастает, сметает остатки рассудка лавиной. Мне мало.
Выдираюсь из его рук и падаю на колени.
Его влажный член перед моим лицом. Большой, красивый, с покрасневшей головкой. Я смотрю на него и исполняю свое желание — беру этого мужчину за яйца буквально. Тяну на себя, и Мирон подается вперед, упирается головкой мне в губы. И я приоткрываю их. Впускаю член в рот, слегка царапая нежную кожу краешками зубов. Мирон шипит, наматывает мои волосы на свою ладонь и запрокидывает мою голову.