Следующие две недели я провела в чарующем одиночестве. В Главный штаб Объединённых гарайских армий я отправилась далеко не сразу. Спровадив всех на Зеваон, я позволила себе несколько дней отдыха и полного отрыва. Получив, наконец, первую зарплату, которую мне уже не нужно было вкладывать в ремонт Ар-Мира, я сразу пустилась в разгул. Сняла себе номер в лучшем отеле города, проводила время в многочасовых шоппингах, часто затягивающихся до наступления полуночи. Три раза в день ела в дорогих ресторанах, посещала все туристические достопримечательности Гарат-Нитеры и снимала их на камеру, словно самый обычный земной турист. К концу седьмого дня я вдруг почувствовала себя совершенно нормальным человеком. Даже не так: обычной нормальной женщиной в голубом платье, с камерой и пакетами из дорогих бутиков. Осознание этого так резко ударило меня по голове, что зайдя в свой огромный номер, я встала посередине, оглядела ворох купленных в состоянии необъяснимого умопомрачения тряпок и сказала:

— Так. Ну, теперь хватит. Вся эта херня мне точно больше не подходит. Я в Штаб.

Переодевшись в свой любимый военный комбинезон и собрав небольшой вещмешок, я вышла из номера, оставив все безумные разноцветные приобретения на радость горничным. Через несколько минут я вернулась за камерой, законспектировавшей мои турпоходы.

— Алис потом покажу. — Сказала я оставшимся вещам.

— Ну. Опишите, пожалуйста, ваши отношения с мужчинами?

— Что, простите?

Главный психолог Главного штаба сидел напротив меня и рассматривал меня с видом патологоанатома, препарирующего свежепоступивший труп. С физическими нормативами я справилась за двое суток, сдав всё на твёрдую четвёрку, что для обычной земной девочки моего веса и комплекции являлось почти что недостижимым. Для спарринга меня поставили в пару с почти таким же рыжим, как я, но абсолютно квадратным шкафом. Мне казалось, что он был выше всех, кого я встречала. Выше Гайла точно.

— Это не честно, — бросила я рефери, который, казалось, самодовольно улыбался, понимая, что сейчас мне придёт конец.

Рыжий парень был молод, улыбчив и добр, но, конечно, чрезмерно слишком силён для меня. Такие как он идеально вписывались в наше подразделение берсерков. Да, без хитрости мне этот норматив не сдать. А сдать его я обязана, иначе Гайл вышвырнет меня из своих войск. Привычная мне тактика изворачивания и избегания прямых ударов по правилам была запрещена. Пришлось собрать всю концентрацию в кулак, в буквальном смысле, и помухлевать с бесконтактными силовыми приёмами, которым так усердно обучал меня Хат. Хотя с другой стороны, никакого обмана — ведь теперь это мой боевой навык, над которым мне пришлось изрядно попотеть! Когда лопатки парня в третий раз коснулись татами, рефери объявил мою победу по результатам очков. Хотя после долбаной телекинтеческой концентрации я чувствовала себя почти что при смерти, в отличие от моего нового рыжего и конопатого друга, который просто покувыркался.

— Никогда бы не подумал, что ты меня уложишь! — Моргнул тот и уважительно пожал руку, пока я пыталась справиться с приступом аритмии.

— Так что? Я дождусь ответа? — Я удостоилась чести попасть к Главному психологу Лайннару Моару. Он был чрезмерно тощ, долговяз и вдобавок ко всему носил узкую темно-синюю мантию в пол, ещё больше удлиняющую фигуру. Лицо было сухим, вытянутым и каким-то неживым. Мне казалось, что я разговариваю с картиной Модильяни.

— При чем здесь я и мужчины? Вы что, доктор Фрейд?

— Я не знаю, кто это. Ллири… — Он посмотрел фамилию в моей карточке… — Райгнхаар. Мы закончим намного быстрее, если вы оставите свою спесь для ринга и будете просто отвечать на мои вопросы.

Вот значит как. Я развалилась в кресле.

— У меня нет отношений с мужчинами.

— Мне бы хотелось, чтобы вы отвечали честно и с меньшим пафосом.

— Сейчас нет. Какое это имеет отношение к моей профпригодности?

Он раздражённо потёр переносицу.

— У вас проблемы с субординацией, насколько я понимаю. Поэтому вас направили на переаттестацию.

— Это указано в моем направлении? — Я укокошу Гайла. Он рушит мою карьеру.

— В направлении — нет. На это указывает ваш отказ отвечать на самые простые вопросы.

Я сделала несколько дыхательных упражнений. Он понимающе кивнул.

— Готовы? Начнём с начала.

Я тоже кивнула.

— Ладно, в целом мне с вами всё понятно, ллири. Я хочу только, чтобы вы честно ответили себе и заодно мне на один вопрос.

Я облегчённо выдохнула. Прекрасный специалист, раз ему так быстро стало всё понятно. Мне не нужны были лавры сложного психиатрического случая.

— Вас научили использовать течение мировой Силы и технично применять её для ближнего боя, когда вас загоняют в угол.

— Да.

— Это ещё был не мой вопрос, — остановил он меня и продолжил. — После этого у вас наблюдается отдышка, аритмия, головокружение и кратковременное психическое истощение. Это самое интересное.

— Чем же?

— Позвольте мне задавать вопросы.

Я приготовилась слушать.

— Ваш наставник явно не объяснил вам как это должно работать. Это не удивительно, если этот кто-то из корпуса пятой армии. Итак, мой вопрос. — Он откинулся на кресле, сложил руки домиком и уставился на меня. — Вы верите в любовь?

— Что? — Он серьёзно? — Я… Какое значение имеет, как я отношусь к романтике? Романтика — это чушь, вот что я вам скажу.

— Интересно. Но вы не ответили на мой вопрос. Я спрашивал, верите ли вы в Любовь. Чтобы вам было понятнее, я имел ввиду Любовь с большой буквы.

— Ну… — Я начала чувствовать растерянность. — Я люблю свою дочь.

— Да-да, материнские чувства. Ну, а кого-то или, может быть, что-то ещё?

Я задумалась.

— Я жду честного ответа. Итак?

— Да.