Оглушённые рабством и полным отчаянием, Тимофей с Настей уже второй месяц тащились в неизвестность. То по рекам, где Тимофей до одури грёб тяжёлым веслом, то на верблюдах. Чуть полегче, но тоже приходилось бегать вдоль каравана, выполняя разную работу.

Настя тоже не сидела, сложа ручки. Хоть и была очень молодой, но хозяева не давали и ей сидеть без дела. Готовила еду, собирала топливо, а это было делом не таким простым, как вдоль сибирских рек. Здесь были голые степи и с непривычки наши пу­тешественники вовсе затосковали в безбрежных просторах Азии.

А в большом кыргызском посёлке у слияния Оби с Иртышем, куда добрались лишь в конце марта, Тимофей узнал, что выдал их Таган. За обещание освободить его и отпустить на всё четыре стороны.

– Кто бы мог подумать! – сокрушался Тимошка, жалуясь Насте в те редкие минуты, когда удавалось повидаться. – Вот сука! Сколько лет жили бок о бок, и ели из од­ной миски – и на тебе! Нет, ему так просто не избежать божьей кары, сволота!

– Да, тятя, – соглашалась Настя. – Такого никак нельзя было ожидать от Тагана. А знаешь, тятя, меня уже никто Настей не называет. Здесь больше вторым именем. И ты мог бы хоть иногда называть меня Минбелика. Или просто Мина или Бика. А?

– Ну и придумала! – возмутился отец. – Может, ещё каким собачьим или конским именем тебя называть? Хотя... Я подумаю...

– Зато хоть как-то напоминает что-то русское. Окончание, например.

– Ладно тебе! Мне пора, а то нагайкой получу по спине. И так весь исполосо­ван за строптивость. Смотри, хоть ты живи поспокойнее, моя девочка.

– Ты, тятя, лучше о себе беспокойся. У меня и так намного лучше, чем у тебя.

– Ну и слава Богу, милая моя! Ты хоть знаешь, куда мы двигаемся?

– Нет времени узнавать. Да и что могу, если мало ещё слов знаю. К чему это нам? Обойдёмся и так. Хоть холода заканчиваются и то благо. А знаешь, что я вчера услышала? Не догадаешься!

Тимошка вопросительно глянул на дочь, торопясь уйти. И та тоже поспешила:

– Русские слова услышала! Ругался кто-то по-русски. Но я не всё поняла. Иди уж, грозятся. Потом доскажу.

Заявление Насти сильно взволновала Тимофея. Откуда тут русский? Хорошо бы узнать. Да как, если столько работы, что в гору некогда взглянуть.

Лишь через пару дней он опять встретил дочь на привале, и они смогли чуток поговорить. И Тимофей тут же спросил о русском:

– Ты его видела? Может, слышала?

– И видела и слышала, тятенька! Только он на русского не похож. Так что ты и признаешь его за русского.

– Что-нибудь узнала о нем? Откуда тут взялся?

– Очень мало узнала. Лишь то, что он верит в Аллаха. Видела, как он молится. И занимается какими-то делами. Не раб. Вроде малого начальника.

– Надо с ним поговорить. Постарайся уж, милая моя Бика. Ну и смешное имя!

– А мне нравится. Не то, что Минбелика! Придумала мама! Ладно, тятя, как уви­жу того человека, так сразу и спрошу его. Только он не русский. Это точно.

Лишь через неделю Насте удалось опять увидеть того мужчину и затеять разговор. Он сильно удивился, повернулся к Насте и с любопытством разглядывал девчонку.

– Господин, вы знаете русский язык. А мы никакой больше не знаем. Нам так от этого плохо! Помогите нам, прошу вас!

– То ты не одна? Кто ещё тут имеется из русских?

– Мой тятя, господин. Он с караваном работает. Раб. Нас обманом захватили, и теперь мы ничего не знаем. А вы не похожи на русского, господин.

– У меня отец русский, а мать местная. То есть не из здешних мест. Мы у Кас­пия живём. Море такое далеко. Торгуем. Этот караван частично и нам принадлежит. А ты у кого рабыней будешь?

– У Агаджи, господин. А кто он, я так и не узнала. И что с нами будет, тоже я не могу знать. Вы знаете такого господина?

– Конечно! У него тут четырнадцать верблюдов с грузами. Богатый калмык! А твой тятя тоже у него?

– Да, господин. Нас продал за свою свободу наш лучший друг. У нас было немного золотого песка, мы собирались как-то добраться до Руси с его помощью. И вот оказались в рабстве. Вы можете нам помочь, господин?

– Сложное дело. Но я подумаю. Поговорю с Агаджи. Может, что и получится.

На этом их разговор закончился. Помощник Агаджи да­же шлёпнул Настю пониже спины, и та помчалась выполнять свою работу. Повторяла шёпотом имя этого человека: Бабуш, Бабуш. И подумала: «Интересно, как имя его от­ца? Или он тоже поменял на местное? Надо спросить. Значит, он теперь купец. Бо­льшой человек! Надо с ним подружиться. Вдруг поможет чем!»