– Насколько мне известно, у него в лавках продается пенька, мед, лес… я могу узнать точнее, если вам угодно.

– Этого достаточно, – кивнул Рафиков, – у нас товары примерно у всех купцов одинаковые. Все сходится.

– Ну конечно! – закричал Нестор. – Мед! Вот наша версия!

В дверь постучали, Муромцев открыл и впустил вестового, которого Рафиков отправлял к Воловашу в богадельню. Вошедший полицейский откашлялся, поправил мундир и начал доклад:

– Значит, так, допрошенный мною Воловаш подтвердил при свидетелях, что запах меда он почувствовал. Более того, когда оборотень проходил рядом с ним, ему на лицо капнула капля меда с кровью. Она так и засохла, он потом ее еле смыл, уже в лечебнице. И еще одно он вспомнил, но это уж сами понимаете, бредит старик, мол, тот медведь-оборотень, что-то бормотал, и наш умалишенный смог разобрать лишь несколько слов.

– Каких слов? – спросил Нестор.

– «Высоко сижу, далеко гляжу». Пустяки, сказка детская. Что стар, что мал – все одно!

Муромцев, Барабанов и Рафиков стояли у входа в управление. Роман закурил и спросил у Рафикова:

– Далеко отсюда лавка этого Чередникова?

– Нет, минут двадцать езды, – ответил тот, делая знак рукой дежурному экипажу у ворот, – но я с вами не поеду.

– Почему же?

– Мне все же кажется, что эта версия с медом несколько надуманная. Мед у нас все едят, включая меня, да теперь и вас, и медовуху пьют тоже все, так что…

– Но ее все равно необходимо проверить, – ответил Роман.

– Разрешите с вами, Роман Мирославович? – попросился Нестор.

– Хорошо, поехали.

Барабанов с улыбкой приподнял картуз, поклонился Рафикову и поспешил за начальником к прибывшему экипажу. Помощник полицмейстера посмотрел им вслед, усмехнулся и пошел назад.

Усевшись поудобнее, Нестор задернул шторки на окнах и тихо сказал:

– Роман Мирославович, я ведь там не всё сообщение от Лилии озвучил! Было еще кое-что.

– Неужели? – удивленно спросил Роман. – Почему же ты умолчал?

– Рафиков бы не понял. Да и его оно вообще не касалось. Оно было адресовано отцу Глебу, и звучит оно так: «Сокруши Симона Волхва». Он как услышал об этом, так и ушел сразу в затвор!

– Куда? В затвор?

– Ну да, в нору какую-то в лесу, у монастыря, тут неподалеку, где отшельник жил. Сказал, молиться будет до исступления. Больше я ничего от него не добился. Роман Мирославович, а к чему это вообще? Что за история с волхвом? Она библейская?

Муромцев прокашлялся, вздохнул и сказал:

– Да, Нестор, это библейская история, но она апокрифическая, ее нет в канонических собраниях Библии. Если в двух словах, то история о том, как святой Петр в магическом, так сказать, поединке победил Симона Волхва.

– А если не в двух словах? Очень интересно! Вы читали этот апокриф?

– Читал и прекрасно помню. Что ж, расскажу, пока едем. Надеюсь, кто такой святой Петр, не надо объяснять? Ну, так вот, однажды он прослышал, что в Риме объявился некий Симон Волхв. Этот Симон называл себя последователем Иисуса и свои чудеса творил именем Христа, однако Петру явился ангел Господень, который открыл ему, что на самом деле Симон силу свою от Сатаны имеет. Есть еще другие апокрифы, в них Симон Волхв выдавал себя за воскресшего Христа.

– Надо же, – сказал Нестор, – я и не слыхал о таком!

– Святой Петр, – продолжил Роман, – уже был знаком с Симоном, они пересекались в Иерусалиме, откуда Петр изгнал его с позором. Тогда-то Петр и выяснил, что Симон, называющий себя христианином, на самом деле был мошенником, вором и конченым аферистом. И колдуном, да. Он с помощью волшебства обворовал одну богатую вдову, которой представился апостолом. Ангел Господень тогда сообщил Петру об этом происшествии, и подельников Симона взяли с поличным, сам Симон сбежал. Вдова уверовала в Иисуса, приняла христианство, а возвращенные ей украденные деньги отдала Петру. И вот Петр узнает, что Симон Волхв добрался до столицы империи, принявшись за старое. Апостол отправляется в Рим, и первым делом по прибытии он посещает синагогу.

Экипаж дернулся и остановился. Кучер спрыгнул на землю и сказал:

– Приехали, господа!

– Хорошо, пойди чай попей, нам поговорить надо! – отозвался Муромцев, просунув в приоткрытую дверь монету. – Так, на чем я остановился, Нестор?

– Петр в синагогу пришел римскую!

– Да, и христиане в этой синагоге стали жаловаться Петру на афериста Симона, мол, раньше некий сенатор Марцелл всегда жертвовал их общине, помогал, как мог. А теперь все деньги тратит не на истинных христиан, а на этого мошенника, который верит не так, как надо. Они попросили Петра изобличить ересь Симона, и Петр отправился в дом Марцелла. Там, увидев сидящего на цепи пса, Петр наделил его человеческим голосом, чтобы тот доложил Симону о прибытии апостола. Увидев это чудо, хозяин дома вышел навстречу Петру, упал ему в ноги и покаялся в ереси. Но Петр не остановился на говорящей собаке и предъявил сенатору другие чудеса. Для начала он собрал разбитую статую императора, осколки которой лежали во дворе. Далее он бросил в искусственный водоем при доме сенатора вяленую селедку, и та, ожив, весело замахала хвостом. И в конце концов он совершил третье чудо: чтобы не спорить с Симоном лично, он послал к нему женщину с семимесячным младенцем, устами которого, как известно, глаголет истина! И в богословском споре младенец легко победил еретика Симона и приказал ему убраться из Рима.

Все эти чудеса в виде говорящей собаки, ожившей селедки, собравшейся статуи и проповедующего младенца оказались вполне убедительными для слушателей «Деяний», поверивших, что Петр – пророк и апостол Христа, а Симон Волхв – обманщик и слуга дьявола. Но искушенная римская публика потребовала иных доказательств, поэтому префект Рима Агриппа приказал устроить на городском форуме магическое состязание между Петром и Симоном Волхвом. Стоит ли говорить, что свободных мест на форуме не было? Как только Агриппа дал знак к началу состязания, Симон прошептал заклинание, и слуга, стоявший рядом с префектом, упал замертво. Петр тут же оживил его, наложив на умершего слугу руки. На следующий день для второго состязания на форум принесли недавно умершего римлянина. Симон стал ходить вокруг него кругами, читая заклинания, и вскоре покойник пошевелил головой, открыв глаза. Префект онемел от изумления и воскликнул, что это и есть истинное чудо. Но Петр поспешил ему сказать, что никакого чуда тут нет, ведь труп не ожил, а всего лишь покивал головой и открыл глаза, а это совсем не то. И чтобы показать Агриппе истинное чудо, он оживляет покойника и удаляется. В благодарность за воскрешение мать бывшего покойника дает Петру две тысячи золотых монет, сам воскресший – четыре тысячи, а одна благородная римская матрона, уверовавшая в Христа, – целых десять тысяч!