***

Он снова стоял на той крыше. И снова Уэнсдей в платье с вороньего бала играла на виолончели. Но уже другую мелодию, а небо оказалось не вечерним — дневным, но затянутым молочными унылыми тучами. Иногда по голове стучали редкие капли дождя.

— Так ты настоящая, да? — спросил он, и девушка вдруг отложила смычок и встала. Её взгляд оказался растерянным.

— Тогда и ты, значит, настоящий? — она сложила руки на груди, склонив голову вбок — её чёлка тотчас красиво прикрыла один глаз.

— Я лёг спать и оказался тут. Снова. И снова ты тут.

— Либо моё воображение разбушевалось, либо ты и правда настоящий… — и она отвернулась.

Ксавье предположил, с чем это связано, и хмыкнул.

— Слушай, я тоже думал, что ты — лишь плод моего воображения.

— Это ничего не меняет. Я не должна была отвечать на это… — откликнулась она тихо.

— Сделаю вид, что ничего не было, хорошо? — Ксавье обошёл её спереди и взглянул в её лицо. Оно оказалось осунувшимся. — Тебе что, грустно? — он хохотнул.

Она же тотчас посуровела, но буквально на мгновение: и её лик стал апатичным.

— Я тут уже бесконечно. Я уже сыграла все мелодии, что знаю. Но я не могу проснуться.

— Насколько мне известно, ты всё ещё в коме.

— А с тобой что?

— Я не уверен… но я помню, что меня отравили газом. Потом помню, как врач сказал, что меня отравили Циклоном Б.

Её брови тотчас восторженно взлетели вверх, а в пустоте чёрных глаз заблестели огни, как звёзды на ночном небе.

— Какой интересный прецедент. Я много читала о газовых камерах. Всегда хотела лично это увидеть.

— Думаю, ты сможешь прочитать отчёты врачей, как только проснёшься, — Ксавье постарался ей улыбнуться, но не смог.

— Сколько я уже в коме?

— Не знаю. Но долго.

— Я скоро тут от тоски умру. Я уже целую вечность сижу тут в одиночестве. Не думала, что это может быть так уныло.

— Тебе никто не снится?

— Только ты. Но ты, я так поняла, настоящий… — она прикусила губу. — Расскажи всё, что произошло. Я хочу знать.

Ксавье кивнул, пытаясь вспомнить всё, что мог. Возможно, больше ему не предоставится шанс ей всё рассказать. И с его уст очень долго лился рассказ обо всём. Только об откровении отца Ксавье благоразумно решил умолчать. Уэнсдей слушала его, созерцая глазами далёкие нереальные пейзажи. Её лицо всё это время ничего не выражало.

Лишь когда он закончил, она укусила нижнюю губу и покачала головой, отчего несколько прядок из её причёски шаловливо выскользнули. Но её глаза загорелись решимостью.

— Я больше не поддамся действию сирены и не сдамся. Только я очнусь, я найду этих уродов. Всех до единого. И ждать помощи полиции не стану, — она закрыла глаза и скривилась. — Осталось только проснуться.

— Думаю, ты скоро уже очнёшься.

— Скоро — понятие растяжимое. Надо поточнее.

Ксавье хохотнул и сказал первое, что пришло на ум:

— Я уже иду на поправку. Так что очнись, когда я тебя коснусь. Прямо так, как сейчас, — и он, не дожидаясь, пока она отреагирует, провёл пальцами по холодной скуле. — Запомнила это чувство? — её губы дрогнули, но она надела на себя маску злобы и кивнула.

— Я запомнила. Как только это почувствую, очнусь и ударю тебя.

— Договорились, — он ей улыбнулся.

После произошедшего в прошлом сне Ксавье уже не мог относиться к ней так же, как раньше. Ведь, как оказалось, на его ласки отвечала настоящая Уэнсдей. Она была способна на проявления нежности.

— Хватит улыбаться, — буркнула она.

— Не могу, передо мной стоит слишком красивая девушка, — он улыбнулся ещё шире, весело наблюдая, как что-то в её душе начало закипать.

— Не смей делать комплименты… — процедила она, стиснув зубы.

— Мы спим. Ты мне ничего не сделаешь сейчас.

— Зато потом — сделаю.

— Ну так это же потом. А не сейчас, — он продолжал улыбаться, с радостью отметив, как она нахмурилась, скрывая растерянный взгляд.

Но вдруг она взглянула прямо ему в глаза и тихо, теряясь, сказала:

— Ну… раз сейчас… раз сейчас — это сейчас, а потом — это потом, то… — Уэнсдей не закончила: безжалостно схватила его за футболку и притянула к себе.

Тотчас он ощутил её губы на своих.

***

Ксавье проснулся с улыбкой на лице. И наконец проснулся окончательно — морок оставил его, отрезвив сознание.

Комментарий к Глава 28: События в больнице

Да-да, это глава, где никому мучительная смерть в финале не угрожает, да, такое бывает)

========== Глава 29: Торпы и Аддамсы ==========