Он уже наклонился к нему, почти успел вновь ощутить её нежные уста, но в дверь вдруг постучали. Выбивать не стали… он сразу понял, что это Вещь вернулся.

Но момент всё равно был испорчен. Улыбка сошла с лица Уэнсдей и она, будто ничего не было, подошла ко входу, впуская Вещь в их скромную обитель. В её глазах горел огонёк интереса, но завораживающая красота готовой целоваться в творческом порыве девушки исчезла. Она стала обычной. Всё ещё красивой и по-своему, особенно, прекрасной, но особая связь между ними оборвалась.

И в его голову вернулись обычные переживания. Об убийствах, страхах и желании поскорее во всём разобраться. И, конечно же, не позволить этой девочке погибнуть. Хоть ценой своей жизни, но спасти её.

Вещь стал быстро рассказывать о пережитом опыте. И его история оказалась полнейшим разочарованием — он без проблем забрался в обиталище сектантов и вернул дневник на место, как раз в момент, когда у Гидеона и мамы Бьянки гостили очередные доверчивые прихожане. Но их никто не пытался убить, да и чай, что они наивно пили, не отравил их. Их лишь развели на следующий, уже платный сеанс.

Потом рука наконец поведала о том, что прочла в дневнике.

Ксавье тотчас упал духом. Общим счётом, в дневнике не было ничего. Это и вправду была книжка обычного расчётливого лидера секты. Он вёл почти психологический анализ своих прихожан, а заодно пометки об их доходе. Гидеон просто отмечал, кто наиболее доверчивый и обеспеченный. Нехорошее дело, но логичное, как для лидера секты. И никаких больше откровений о злодейских планах и убийствах подростков-изгоев.

— Убью уродов… — лишь буркнула Уэнсдей.

Её лицо было каким-то печальным.

***

Очередной проклятый солнечный день, после полутора дней бездействия. День после посещения сектантов и того поцелуя с Ксавье выдался совсем непродуктивным. Академия придумала бесчисленное множество мероприятий на среду. Очень иронично.

Целый день не удавалось вырваться из колеса школьных обязанностей, как бы она ни старалась. Даже не нашлось времени на беседы с друзьями. Будто её намеренно нагрузили всем подряд, только бы замедлить ход расследования. Директор школы назначил полутраурные мероприятия, как бы прощания с погибшими учениками. И почтение их памяти. Единственное, что Уэнсдей в тот день оценила — то, что о клубе жужжащих не забыли. Её назначили новой главой, и она торжественно поклялась оберегать и заботиться о пчёлах Юджина. Энид ей восторженно хлопала громче всех. К счастью, овации быстро стихли.

Было не до оваций, тратящих время в никуда, когда на кону стояла её жизнь.

В четверг она попросила Вещь отослать друзьям сообщения с информацией о месте и времени встречи. Самой ей не хотелось в лишний раз касаться этой непонятной вычислительной машины. И тратить на это своё время.

Она незаметно покинула школу сразу, как закончился последний урок. Хотя, наверно, раз директор знал о её похождениях в морг, то и всегда знал о её местах пребывания. Или, что логичнее — имел какую-то возможность следить за Ксавье. Но даже если так, открыто он не препятствовал расследованию. Может, и вчерашнее мероприятие было лишь обычной обязанностью, созданной по методичке.

Она пришла в кафе, где раньше работал Тайлер. В тот день на смене был какой-то парень, который заметно остерегался всех неверморцев. Кажется, при виде неё он попытался спрятаться за стойкой и тихо молился, чтоб она его не убила. Она, конечно, была не против, но пришла в кафе с далеко не такими намерениями. Поэтому просто попросила себе кофе и сбросила ему деньги прямо на голову через стойку.

Кафе было почти пусто: помимо бариста и Уэнсдей, там сидел ещё один гость. Мальчишка, которого она при первом знакомстве побила вместе с дружками. Сын погибшего мэра. Лукас.

Он сидел в самом углу, с натянутым до лба капюшоном толстовки, почти до самых пальцев скрытыми под рукавами кистями рук, и жадно поглощал чашки то с кофе, то с чаем, то с водой. А взгляд покрасневших глаз созерцал пустоту. Уэнсдей не подошла бы к нему, если бы он только не стучал дрожащей ногой по полу, как припадочный.

— Что ты тут воешь? — поинтересовалась она, и Лукас заметно стушевался под её взглядом.

Полминуты он молчал, опустив взгляд в пол. Но, должно быть, понял, что от ответа не увильнуть, и признался:

— Я знал, что в вашем Неверморе убили учеников, но я не знал, кого. Оказалось, Бьянку… она была хорошей.

— Понятно.

— А тебе, должно быть, плевать…

Уэнсдей изумлённо наклонила голову.

— Ошибаешься, — и ушла за стол в противоположной части помещения.

Хотя Лукас вскоре исчез.

Вместо него пришли встревоженные друзья, и томить их ожиданием Уэнсдей не стала. Сразу в лоб спросила:

— Что мы имеем на данный момент?

Ксавье пожал плечами, а Энид с Аяксом перебросились печальными взглядами.