Камень оказался в десяти шагах, но эти десять шагов были хуже десяти верст. Свинья билась и моталась во все стороны, ложилась, снова вскакивала и заливалась сплошным визгом. Васька со злости ударил ногой, промахнулся, потерял равновесие и упал навзничь.

– Стоп!
– сказал начальник.
– Дошли до места. Смотри.
– И спокойно стал разъяснять, как делается выбленочный узел: - Два шлага, третий под ними вперехлест. Обтянуть, а потом взять два полуштыка за трос, Понял?

– Не годится, - решил Васька.
– Перетрется о камень.

– Ничего не перетрется. Камень круглый, а главное- без нас свинья авралить не станет. Ляжет спать.

Васька с трудом поднялся на ноги. Песок насыпался ему за шиворот и в карманы, хрустел в волосах и царапал спину. Голова его кружилась, и чего-то самого главного он никак не мог припомнить.

– Пошли, - позвал начальник, но Васька наконец вспомнил:

– Сопрут свинью. Обязательно сопрут, если оставить.

– Врешь, не могут спереть. Не понимаешь самой простой стратегии. Никто не ищет свиней там, где их не бывает. А если не искать специально, так ее не найдешь. Темно, и она без огней. Идем, Салажонков.

Они шли к пристани, и Васька ухмылялся. Свинья, снабженная отличительными огнями, действительно выглядела бы смешно. Потом он стал серьезным - вспомнил поиски пропавших сторожевиков. Была такая же темень, и они так же не несли огней. Потом совсем потемнел - со сторожевиков мысль его перескочила на Безенцова.

– В штаб, - неожиданно заговорил начальник.- Помяни мое слово: завтра в море идти. Большие дела наклевываются, молодой, а у меня "Жуткий" подгулял. Дня три ремонта, вошь его задави.

Васька молча взглянул на шагавшую рядом с ним огромную фигуру. Этот был другого сорта. Правильный командир. Из офицеров, однако свой до конца и в бою нельзя лучше.

– Погода завтра будет неплохая, - продолжал начальник.
– Комиссар откуда-то выцарапал авиационного бензина. Значит, истребителей не испортим.

За таким не пропадешь. Только и думает что о своих истребителях, Васька не выдержал:

– Куда угодно пойдем, товарищ Дудаков. Куда прикажут.

Он назвал начальника прямо по фамилии, потому что почувствовал его таким же, как Ситников и Дымов. Всем своим голосом, всем существом он рванулся к нему.

– Ясно, пойдем, - просто ответил Дудаков, и Васькино восторженное чувство достигло крайнего напряжения. Он вдруг решился высказать все мучившие его сомнения:

– Безенцов... с нами он, а если по-настоящему...

– Безенцов?
– как-то странно переспросил Дудаков.

– Первого мая натворил, и теперь в походе... Но Дудаков точно не слышал:

– Здорово, чертов сын, одевается. Чуть не каждый день меняет фланелевые брюки. Хотел бы я знать, как он со стиркой устроился... С нами он, говоришь? Верно, что с нами. Его назначили ко мне командиром группы.

Васька промолчал. Он понял: без оснований так говорить не годилось, особенно если Безенцов был назначен на дивизион. Васька уже стал военным человеком.

И все-таки как могли гаду доверять? Неужели не понимают?

Васька ощутил в груди страшную тяжесть и через силу вздохнул. Он был один, совсем один, как тогда на "Разине", и должен был бороться. Но теперь он знал: борьбу следует вести не по-прежнему. Не подставленным ведерком с краской, не струей из брандспойта, не мальчишескими штуками. Нужно смотреть и молчать. Смотреть, пока не увидишь, и молчать, пока не будет о чем сказать.

Придя на базу истребителей, Васька никаких разговоров не завел. Он аккуратно сложил свое обмундирование в головах койки, лег и сразу уснул. Спал он спокойно.

Утром узнали новость: неприятель высадился в станице Ахтарской на Кубанском берегу.

– Вот плешь!
– удивился Совчук.
– Мы к ним, а они к нам. Надо подумать, высаживались, пока мы под проливом гуляли.

– Верно, - подтвердил уже побывавший в штабе Ситников.- Их-то мы и повстречали, как обратно шли, и от встречи этой потеряли баржу.,. Задумали им в тыл ударить и, между прочим, проворонили, а выскочи мы первыми, стояло бы наше заграждение им на пути и такие дела делались бы в их тылу, что не до десанта... Выходит, что комиссар в тот раз правильно сказал: на скорость надо воевать, слышь, Скаржинский?

Скаржинский не ответил, Он наклонился над компасом и усиленно стал чистить его тертым кирпичом. Отвечать не приходилось.

После приборки пришли начальник и комиссар.

– Переходим к минной стенке, - сказал начальник.
– Наберем "рыбки" и через полчаса выйдем с флотом. Проверить готовность.
– И неожиданно обернулся к Ваське: - Свинью, кстати, сперли. Обрезали веревку ножом и увели. Ты, оказывается, лучше моего стратегию понимаешь.

– Сволочи, - ответил Васька, и начальник дивизиона, кивнув головой, ушел к себе на "Зоркий".