— Ну хорошо, — следователь слегка побледнел. Наверное, представил, как будет докладывать об этом разговоре Мамонтову. — Будем на связи. Не переживайте, мы активно ведём расследования. И будьте осторожны.

Я кивнул, и на этом мы попрощались. Я смотрел вслед слегка сгорбленной фигуре в сером, которая становилась всё меньше и меньше, пока не исчезла за поворотом аллеи.

Я-то буду осторожен. И вы тоже, товарищ следователь, берегите себя.

— Ну что, Ань, получилось? — подошёл я к Анюте. — Смотри, у тебя кровь носом бежит.

Ухх, непросто ей было пробиться через защиту следака. И получилось ли?

— А, спасибо, — Анюта вытащила из сумочки платок и вытерла струйку крови. — Нет, ничего, представляешь?! Очень мощная защита. Куча барьеров. Я в этом лабиринте чуть не заблудилась.

— Понятно, — почесал я задумчиво подбородок. — Ну тогда… мы пойдём другим путём.

Я обратился к Стрешневу. Он же обещался помочь.

И барон с радостью отозвался, дав телефон… какого-то местного «шпиона». Зато, насколько я понял слова барона, профессионала высшего уровня. Накопает даже там, где ничего, казалось, не закопано.

— Алло, — раздался в трубке хриплый голос.

— Добрый день, Борис. Как вас по отчеству не знаю.

— Просто Борис, — захрипело в трубке. — Терпеть не могу эти отчества. Чего надо?

— Я от барона Стрешнева. Он мне посоветовал вас, как высококлассного специалиста. Вы ведь можете собрать информацию о человеке, который очень тщательно её скрывает.

— Верно. Если найдёте кого-то в этом городе лучше меня, я тут же поставлю вам ящик дорогого коньяку.

— Какова стоимость услуг? — поинтересовался я.

— Такова, что не каждый граф способен их оплатить, — хрипло ответил Борис.

А мне этот товарищ уже нравился. Судя по уверенной речи — возможно, и правда, неплохой специалист. Посмотрим по работе.

— У меня есть одно непростое задание, — ответил я. — И очень опасное.

— Да мне по фигу. Чем опасней, тем больше сумма.

— А конкретней?

— Подготовка, слежка, сбор улик — всё это будет стоить тыща в день. Пока тыща.

— Согласен. Приступаете завтра.

— Тогда, если можно — сегодня. И нужен аванс… пять кусков, — подытожил голос.

Я созвонился с Тихоном, и уже через полчаса Борис держал в руках пятьдесят сотенных купюр. А также письмо, где было указано имя «жертвы» и что нужно на неё «нарыть». Конечно, его надо было сразу сжечь.

Крапивин был очень стар. Настолько, что я даже не знаю, как он выдержал поездку. Склонившийся над столом, почти засыпающий дед, то и дело вздрагивал, когда кто-то произносил громкую фразу, оглядывал всех, улыбался и вновь погружался в лёгкую дрему.

Хорошо хоть успел поздороваться по прибытии.

Он доживал свой век. И у него был наследник. Такой себе наследник, честно скажу. Судя по поведению — разбалованный, неуклюжий, лезет туда, куда не надо, перебивает. В общем, прям подарок, а не наследник.

И рядом с ним его дядя, который постоянно поднимал за этим юношей вилки и что-то красноречиво ему выговаривал. Мужик в годах, плотного телосложения, со слегка раскосыми глазами. Крапивина, увы, не смогла приехать в связи с обострившимся артритом.

Рядом со мной сидела Анюта, а возле неё — глава рода Зверобоевых, Тимофей Михайлович, которого я не мог не пригласить на вечер.

Тихон находился на территории, выполняя роль охранника. Прохор расставлял всё новые блюда на стол, на котором уже не хватало места.

Служанка из рода Продраконовых, помогала повару на кухне, периодически появляясь с очередным яством. Лицо её было, как всегда, сосредоточенное и над ней, как всегда, светилась светло-пурпурная аура.

Графиня Ушанова не смогла попасть на вечер. Она очень долго извинялась, сказав, что у неё появились срочные дела. Но добавила, что завтрашняя прогулка в силе.

В перерыве между подачей блюд я решил прогуляться.

Вышел во двор, наблюдая, как диск солнца прячется за зелёный холм вдалеке. А затем повернул на тропинку, с удовольствием разглядывая постриженные газоны вокруг, свежие клумбы с яркими цветами, вычищенную дорожку из камня, что уходила вперёд и затем разветвлялась, к озеру и саду.

Я повернул к озеру, по пути вдыхая запах свежескошенной травы и слушая стрёкот кузнечиков.

А когда дошёл до небольшого водоёма, присел у кромки тёмной воды на бревно, будто специально для этого предназначенное. Озеро ещё грязновато, но хоть водорослей уже нет. Даже какая-то рыбёха плескалась.