– Нет, - заупрямился Омар, - надо поговорить с ребятами. Я же пообещал...

– Михеич, будь другом, - обратился Вася к майору, - договорись с ребятами, скажи, что у нас, м-м-м, своя операция. А ты, - сказал он Маркизу, - одевайся.

Александр Иванович с Любой вышли, и Омар, оставшись в обществе Коновалова и старика, принялся одеваться.

– Это что у тебя за фиговина, старик?
– спросил капитан компаньона, показывая на маленький крестообразный металлический предмет, который, по всей вероятности, выпал у приятеля из кармана брюк, когда тот снимал их с вешалки.

– Это Люси просила, - ответил Маркиз неохотно.
– Нож мясорубки затупился. Я попробовал подточить, но, по-моему, ерунда получилась.

– Я не знал, что ты такой хозяйственный.

Почему бы ей просто не купить другую?

– Ну, и не знаю, - ответил Омар.
– Кажется, это мясорубка её покойной бабушки, которую Люси очень любила.

– Мясорубку или бабушку? Чушь какая-то, - заключил Коновалов, а Маркиз, подбросив предмет на ладони, взял его кончиками пальцев, а затем плавно взмахнул рукой, и железка исчезла.

– Чертовски здорово, язви его! Омарик, ты как это делаешь, а?!
– капитан даже присвистнул от восторга, а Иван Макарович с интересом вытянул шею, пытаясь понять, куда же подевался нож.

Омар взмахнул рукой, и предмет вновь оказался у него между пальцами.

– Да это просто, - сказал Маркиз, пряча железку в карман, - один парень меня научил.
– Он почему-то погрустнел и добавил: - Ренат Шерафуддинов, мы служили вместе. Он потерял обе руки.

– Наш?
– спросил капитан, чтобы разрядить обстановку.

– Нет, - покачал головой Омар.
– Он из Казани... В общем-то наш, тоже волжанин.

Спрашивать, наверное, не стоило, однако Вася не смог сдержать приступа неуместного любопытства.

– А откуда вы там брали ножи для мясорубок?
– не выдержал он.

– Да для этого вовсе не обязательно именно нож, можно взять монету, да и вообще все что угодно, карту, например, - повеселел Маркиз.
– Ренат мог заточенной монетой...

– Сумки резать!
– ляпнул Коновалов.

– Тьфу ты, капитан!
– пожурил Василия Андреевича компаньон.
– При чем здесь это?!

Он заточенной монетой убить мог.

– Ладно свистеть-то!
– не поверил капитан.

– Как это убить?
– не вытерпел Копайгора.

– Смотрите, - проговорил Омар.
– Так...

Куда попасть?
– Он подкинул нож на ладони.

– Давай в дверь.

– Намечай точку.

Коновалов посмотрел на белую поверхность больничной двери. Краска местами облупилась, и под ней обнажился слой тоже белой, вернее, посеревшей от времени. Становилось ясно, что лечебному учреждению не видать ремонта, пока и нынешний слой краски не сольется по цвету с предыдущим.

– Вот сюда, - сказал Вася, тыча пальцем в одно из серых пятнышек.
– Иди к окну.

– Я давно не тренирова...

– Дрейфишь?!

– Ну почему?
– лукаво проговорил Маркиз и, отойдя к окну, повернулся спиной к двери.
– Называй цифры - любые, как только я услышу "три", кидаю с разворота.
– Давай.

– А вы, - Маркиз обратился к старику, - у вас секундная стрелка в часах есть?

– Есть!
– обрадовался Копайгора. Наконецто на него обратили внимание!
– У меня настоящий секундомер есть. Часы-то трофейные, немецкие, вернее, швейцарские, я с фашиста их снял, с убитого. Пятьдесят лет тому, а все идут...

– Замечательно, - прервал толстяка Маркиз.
– Засекайте время. Если между тем моментом, когда Вася произнесет "три", и тем, когда железка воткнется в дверь, пройдет больше секунды, я проиграл, даже если попаду точно в цель.

– Ты смотри...
– Коновалов был явно заинтригован.
– Ладно... Раз. Два.. Восемь.
– Все молчали.
– Раз. Два. Че... пять! Восемь. Два...

Один. Девя... Тр-ри!!!
– выпалил капитан.

Раньше чем успело отзвучать раскатистое "р", Омар развернулся. Раздался удар, дверь вздрогнула.

– Точно в цель!
– воскликнули Коновалов и Копайгора хором, осмотрев "мишень".
– В яблочко!

– А время?
– придирчиво поинтересовался Вася у старика.

– Меньше секунды, - ответил тот и добавил: - Класс!

– Вы что тут, охре?..
– Дверь распахнулась и на пороге возникли Михеев и дюжий "медбрат".
– Ты что же, Омар?
– В голосе "санитара" звучала обида.
– Сам согласился, а теперь уйти хочешь?

Лжемедбраты - сержанты ужасно не хотели отпускать Хафизова с майором. Пришлось позвать командира - старшего лейтенанта. Тот тоже ничего не хотел слушать, тогда Синичка напомнила старлею, что Маркиз лицо гражданское, а следовательно, может отказаться от участия в операции. Довод, что ни говори, был веский.