– Лжец!

– Ирмуте, ты что делаешь, детка!?! Остановись!
– заорал капитан, увидев, что его подруга схватила со стола кофейник, но остановить разъяренную латышку было непросто.

Кофейник грохнул о стену, как бомба, за ним последовали, строго соблюдая очередность, блюдца, молочник, сухарница и сахарница.

Вася внимательно посмотрел на свою подругу и понял, что надо действовать немедленно, иначе вслед за посудой в него полетят телефон, старинный самовар, которым никто не пользовался, но который представлял музейную ценность и являлся предметом гордости хозяина, а следом и все остальное.

Надо было выбрать момент, когда она замешкается в поисках очередного предмета, а пока капитан начал медленно двигаться в направлении своей любимой женщины, моля Бога, чтобы этим предметом не оказалась стоявшая на столе старинная чугунная пепельница. Но, на его счастье, Ирма остановила свой выбор на подносе, совершенно уже освобожденном ею от посуды.

Вася сообразил, что при её меткости она этим подносом запросто вынесет окно, мимо которого он как раз продвигался, и, решив, что нельзя мешкать, прыгнул на латышку, которая в этот момент с криком: "Трахался с ней! Трахался!

Мерзавец!" метнула в него свое орудие.

Удар пришелся как раз по лбу. На секунду потерявший способность видеть, Коновалов сбил Ирму с ног, и они вместе покатились по полу.

Звук от падения на пол подноса оказался каким-то уж очень странным. Он будто бы слился со звоном разбившегося стекла. Вася ни черта не понимал в женской психологии, а уж в дипломатии и подавно, но вот свист пуль капитан Коновалов не мог спутать ни с чем. Всем телом он придавил к полу барахтавшуюся под ним Ирму и, повернув голову в ту сторону, где, по его мнению, должна была находиться Люси, отчаянно завопил:

– Ложись!

Но Люси и так ничего не надо было говорить:

нагнувшись, чтобы поднять поднос, она так и осталась сидеть на корточках, когда у неё над головой запели пули, влетая из разбитого окна...

В кухне творилось что-то невообразимое.

Автоматные очереди прошивали стены, во все стороны летели куски штукатурки, щепки и битое стекло. Казалось, что по комнате носится целый рой взбесившихся шмелей.

Наконец стрельба стихла.

"Расстрелял, что ли, магазин?!"

– Обеим лежать и не двигаться!
– крикнул Вася.

Увидев, что женщины и не помышляют о том, чтобы подняться, он пополз к выходу, по пути вытаскивая из кобуры возвращенный ему Синичкой "ПМ".

ГЛАВА 14

– Черт возьми!
– сказал себе Омар и, облегченно вздохнув, подумал: Хорошо, что я дверь балконную не закрыл, а то бы...
– Тут в его сознании кто-то ехидным голосом произнес: "Еще бы лучше было, если бы при тебе оказались ключи".

Что правда, то правда. Подойдя к двери своего дома, Маркиз обнаружил, что при нем нет ключей от квартиры. Он не мог оставить их нигде, кроме как в машине у Синички. Что делать?

Выяснять её телефон? Звонить? Просить привезти? Долго и... не хотелось снова её тревожить.

А Омару очень нужно было попасть домой, вопервых, деньги, без них он не видел способа выполнить задуманное, во-вторых, ему хотелось дозвониться до Аксельбанта и задать адвокату несколько вопросов.

Пришлось будить соседей с нижнего этажа.

Маркиз воспользовался их балконом, чтобы перелезть с него на свой - такой способ попадания в квартиру казался ему при сложившихся обстоятельствах вполне естественным.

К счастью, балконная дверь действительно оказалась незапертой, и ему удалось без лишних помех проникнуть домой.

Он позвонил одному человечку, который был связан с торговцами оружием, и попросил достать пистолет, два автоматных рожка и несколько гранат. Тот обещал помочь. Можно было бы, конечно, обратиться и к Старицкому, но тот уже четыре месяца точил зуб на своего земляка и бывшего сослуживца.

Еще бы! Пришли, забрали станковый пулемет - жемчужину коллекции, нахватали тогосего, пообещали взять с собой и хозяина и...

сбросили с хвоста. Майор понимал, почему с ним так поступили. Утраченного оружия ему было не жаль, одно обидно: напоили - после контузии Старицкий не мог принять без серьезных последствий больше полстакана - и бросили.

Все из-за четверых детей: кто же возьмет на душу грех, если они сиротами останутся? Понимал все это майор, конечно же, понимал, но... все равно обидно.

Маркиз знал, что, если придет к Старицкому, скажет о своих планах, тот оружие даст - ещё кое-что у него осталось - Маркиз это знал, но ко всему, чем удастся разжиться у бывшего командира, будет автоматически прилагаться сам майор. На сей же раз Маркиз не желал, чтобы кто-нибудь, даже Вася, составлял ему компанию.