Из украшений наиболее часто встречаются фибулы. Всего их на памятниках Верхнего Поднестровья и западного Побужья найдено 17, из них девять — в погребениях. Наиболее ранней является позднелатенская фибула варианта О по Й. Костшевскому (Kostrzewski J., 1919, s. 47, 48). Более распространены были остропрофилированные фибулы типа 67 и 68 по Альмгрену (Almgren О., 1923) и более поздние фибулы с высоким приемником, подвязные и арбалетовидные (табл. XXII, 1–4, 6–9, 12, 13, 19, 20, 23). Все эти типы фибул характерны не только для пшеворской культуры, но и для широкого круга культур Средней и Восточной Европы.

Многократно найдены украшения пояса. Поясной набор включал в себя пряжки, поясные крючки, скрепы, оковки. Пряжки попадаются круглой и овальной формы, с одной уплощенной стороной, есть также прямоугольные, иногда с вогнутыми длинными сторонами или со сплошным металлическим приемником, принадлежащие к норико-паннонским типам. Одна из оковок пояса, найденная в могильнике Гринев, имела вытянутую треугольную рамку, заполненную ажурным орнаментом (табл. XXII, 5, 10, 14–18, 21–25).

Довольно часто в погребениях встречается оружие, тогда как на поселениях найдены только два копья и стрела. Наиболее многочисленны наконечники копий, среди которых выделяются разные типы, относящиеся к позднелатенскому и римскому времени (табл. XXIII, 1–4, 13, 23). Известны и конусовидные оковки, которые надевались на конец древка копья (табл. XXIII, 15). Две стрелы имеют листовидный и двушипный наконечники. Второе место по количеству занимают шпоры. Все они имеют шишечки на концах и разделяются на типы в зависимости от длины дужек, их изогнутости, формы шипа, наличия дополнительных крючков для крепления (табл. XXIII, 5–7, 17, 21, 22). От щитов сохраняются лишь их металлические части — умбоны и рукоятки. Они делятся на ряд типов, соответствующих классификации М. Яна (Jahn М., 1916). Среди умбонов выделяются конические, части которых имеют длинный шип, встречаются умбоны с цилиндрической шейкой и слегка вогнутой верхней частью, которая завершается пустотелым шипом (табл. XXIII, 11, 12). Рукоятки щитов имеют широкие прямоугольные или трапециевидные пластины для прикрепления к щиту, что соответствует типу IX по классификации М. Яна (табл. XXIII, 8, 9). Мечи — наиболее дорогой вид оружия — встречаются в погребениях довольно редко и почти всегда в сломанном виде или согнутыми в несколько раз. Наиболее ранние из них относятся к типу II по классификации Й. Костшевского (Kostrzewski J., 1919, s. 85, 86). Это мечи двусторонние, с продольными желобками по лезвию и закругленным клинком. Особый тип составляют обоюдоострые мечи с заостренным клинком, отделенным от рукояти уступами. Эти мечи бывают более длинными и короткими (табл. XXII, 10, 18, 19, 20, 24). Совершенно особый тип представляет короткий двусторонний меч, на рукояти которого помещено кольцевое навершие. Этот меч, найденный в могильнике Звенигород-Гоева Гора, имеет аналогии среди сарматских мечей I–II вв. (Кропоткин В.В., 1974б, с. 54). Иногда встречаются остатки ножен мечей.

Как предмет искусства следует отметить ножны меча из погребения 3 могильника в Гриневе, относящиеся к самому началу I в. н. э. (табл. XXII, 27). Тыльная сторона ножен была обита тонкой бронзовой пластиной, а лицевая имела ажурную прорезную оковку с чеканными антропоморфными изображениями. В пяти прямоугольных рамках помещены сцены с медведем, терзающим жертву; скачущим грифоном; мотивом брака героя я богини; поедающего стебли барана; вооруженного всадника. Все сцены составляют единое целое и являются завершенной композицией, передающей древний мифологический сюжет (Козак Д.Н., Орлов Р.С., 1980, с. 104, 105). Нижняя часть ножен имела отдельную оковку в виде бронзовой пластины дуговидной формы, изготовленной способом чеканки. Края пластины загнуты внутрь, образуя желобок, в который вкладывался конец ножен. Ножны с прорезным орнаментом были распространены в Центральной Европы в последние века до нашей эры. Своим происхождением они, возможно, связаны с кельтскими «красивыми» мечами, появившимися в конце III–II в. до н. э., хотя стиль изображений у них другой (Filip J., 1956, s. 145, 292). Гриневская находка не имеет полных аналогий среди вещей, найденных в Европе, и скорее всего была изготовлена по заказу Стилистические особенности изображения указывают на связь с кельтским, фракийским и провинциальноримским искусством.

Хронология и периодизация. Вещевые находки, в частности фибулы, гребни, пряжки, некоторые виды оружия, керамика, позволяют определить хронологию памятников пшеворского типа в западных областях Украины. Наиболее ранней датирующей находкой из пшеворских памятников Поднестровья является шпора с дуговидными плечиками и округлыми массивными шишечками из могильника в Гриневе (табл. XXIII, 22). Такие шпоры характерны для позднелатенского времени и датируются I в. до н. э. (Kostrzewski J., 1919; Jahn М., 1921, tab. X). Функционирование культуры в позднелатенское время на рассматриваемой территории подтверждается находками в могильниках мечей, наконечников копий, бронзовых полукруглых пряжек с типичными для этого времени характеристиками (Smiszko М., 1934, tab. II–IV; Козак Д.Н., 1984а, рис. 36, 37). Конец позднелатенского времени фиксируется комплексом погребения 3 могильника в Гриневе, содержавшего фибулу типа Альмгрен 67, относящуюся к раннеримскому времени, и многочисленное оружие (Kozak D.N., 1982, s. 533–545).

К позднелатенскому времени относится и ряд поселений — Чишки, Комарно, Черепил, Поповичи, Подрижье (нижний слой), Линев — и объекты на поселениях в Подберезцах, Горькой Полонке II, Пасеках-Зубрецких. На этих памятниках найдена исключительно лепная керамика с профилированными гранями на венчиках (табл. XIX, 29–40). В хронологической таблице разработанной Т. Домбровской на основе узко датированных позднелатенских погребений могильника в Карчевце (Мазовия), такая керамика соответствует средней и поздней фазам позднелатенского времени I в. до н. э. — середины I в. н. э. (Dabrowska Т., 1973, tab. LII). Такая же керамика найдена в могильнике позднелатенского времени в Вилянове (Marciniak J., 1957, tab. II–LIII), хорошо датированных позднелатенских погребениях в Добжанкове (Okulicz J., 1971, tab. II–IX), Каменьчике (Dabrowska Т., 1982, s. 290–294). Так же датирует объекты, аналогичные нашим, на поселении в Пивоницах К. Домбровский (Dabrowski К., 1958, tab. II–IX). Предлагаемая дата для этих поселений подтверждается находкой в Горькой Полонке II бронзовой булавки с посоховидной головкой, относящейся к зарубин едкой культуре (табл. XXII, 26).

Большое количество датирующего материала относится к середине I в. н. э., стадии Bi раннеримского времени. Начало этой стадии определяет комплекс погребения из Лучки с фибулой варианта О по классификации Й. Костшевского (табл. XXII, 23), которая сопровождалась фибулой типа Альмгрен 68 и шпорой типа Ян 46. Кроме того, в погребении находились поясная пряжка, позднелатенский наконечник копья, подтверждающие дату середина I в. н. э. Фибулы типа Альмгрен 68, восьмерковидные поясные пряжки, шпоры типа Ян 46 встречены также в могильниках в Гриневе, Звенигороде, в погребении Хотимира. По общеевропейской хронологической схеме они датируются 40–70 гг. н. э. (Liana Т., 1970, s. 441–450). Показательны для этого времени и остропрофилированные трубчатые фибулы из Гринева, Звенигорода. Они имеют сильно изогнутую массивную головку и относятся к варианту 1 фибул этого типа по классификации Т. Лианы (табл. XXII, 12, 13, 20) (Liana Т., 1970, s. 441, 442). Т. Лиана считает их производными от фибул типа 67 и синхронными типу 68 по Альмгрену.

Серединой I в. н. э. ограничивается период существования чистых пшеворских поселений в Поднестровье и западной Волыни. Их жители, вовлеченные в процесс интеграции с зарубинецкими и липицкими племенами, образовали памятники волыно-подольской культурной группы, выделяемой Д.Н. Козаком и имеющей специфические особенности. Отсутствие датирующего материала, несмотря на довольно большую исследованную площадь поселений, не позволяет надежно определить начальную дату формирования памятников этой группы. Показателен, однако, керамический комплекс некоторых объектов на исследованных памятниках. Он характеризуется сочетанием пшеворских позднелатенских и раннеримских форм. Первые составляют от 7 до 33 %. Аналогичные по набору сосудов жилища в Пивоницах хорошо датируются второй половиной I в. н. э. (Dabrowski К., 1958, tab. II–IX). Кроме того, в таких объектах Поднестровья и западной Волыни заметный процент составляют сосуды, близкие зарубинецким (табл. XIX, 37), а в Поднестровье — еще и единичные фрагменты лепной и гончарной керамики липицкой культуры. Следует предположить, что в середине I в. н. э. происходит процесс формирования памятников волыно-подольской группы. Более позднее время существования памятников этой группы (стадия В2 раннеримского времени) определяется находкой шпоры и бусины из египетского фаянса на поселении в Пасеках-Зубрецких в Поднестровье, костяного однопластинчатого гребня на поселении в Загайях на Волыни. Шпора имеет округлый длинный шип и пластинчатые дужки. В Польше подобные изделия известны в единичных экземплярах и встречены в комплексах с очковыми фибулами, умбонами типа 7Б по классификации М. Яна и другими вещами, датирующимися в целом II в. н. э. (Okulicz J., 1973. Rys. 122 f). Античные бусы из египетского фаянса бытовали, по мнению Е.М. Алексеевой, в I–II вв., хотя известны и позже (Алексеева Е.М., 1978, с. 27). Костяной гребень имеет дуговидную спинку и прямые бока. Он принадлежит к наиболее раннему типу одночастных костяных гребней в Европе (группа I, вариант 1 по классификации А. Хмелевской) и датируется второй половиной I–II в. (Chmielewska А., 1971, s. 97. Rys. 27). Своеобразен керамический комплекс объектов II в. н. э. Характерны полное отсутствие позднелатенских форм, наличие острореберных лощеных мисок, дисков-сковородок. Уже невозможно вычленить зарубинецкие формы горшков, однако встречаются фрагменты сосудов липицкой культуры.