Запад затих. Азия славила своего Вождя. Япония корчилась в попытках родить Экономическое Чудо, но что-то пока не получалось.

* * *

Я вел занятие с младшей группой в своем зале, когда на пороге появилась она.

В легком белом платьице, в туфельках на каблуке, с небольшой сумочкой, с распущенными волосами, скрывающими левую половину лица.

Николь. Николь Фьюри.

В душе что-то екнуло. Теплое чувство радости разлилось внутри. Но с ним же одновременно пришла опаска. Некое напряжение. Ведь она уже не та веселая упрямая девчонка, что была мне почти дочерью. Почти - потому что называла дядей, а не папой. Да и я ее дочкой не назвал ни разу. Но в остальном... гордость за успехи, огорчение от неудач, страх и волнение за нее. Все это было.

Я не показал, что заметил ее. Продолжал заниматься с детишками. Поправлял движения. Показывал правильные, давал счет.

Она стояла и смотрела на меня в белом кимоно в окружении малышни. Просто стояла. Потом сняла туфельки и, поклонившись, вошла на татами. Тихонечко села в сейдза у стены и улыбнулась, наблюдая за ходом занятия.

Через двадцать минут тренировка закончилась. Дети с визгом-криком шумом вылетели из зала в раздевалку. И мы с ней остались одни.

Она встала и подошла ко мне. А подойдя, обняла.

– Виктор... Я рада, что ты жив, - и хлюпнула носом.

– Меня трудно убить, - ответил я и погладил ее по спине.

Спустя минуту она отстранилась, смахнула слезу с единственного видимого глаза и улыбнулась.

– А меня потренируешь?
– задорно спросила она.

– Марш переодеваться!
– скомандовал я.

– Хай, Сенсей!
– кривляясь, вытянулась она и убежала.

Я же дошел до дома и выставил на подоконник окна, выходящего наружу горшок с красной азалией, что обычно стоял на тумбочке в этой же комнате.

Эрик должен понять, увидев этот оговоренный заранее знак, что явка провалена и действовать по обстоятельствам. Встречаться с таким человеком, как Фьюри ему пока не следует.

* * *

глава 25

– Сними повязку, Николь, - сказал я через десять минут занятия.
– Она тебе мешает. У тебя в бою огромная слепая зона, - чтобы проиллюстрировать свое замечание, я поднырнул под ее удар и скрылся в той самой зоне, о которой говорил. И нанес оттуда два не сильных, обозначающих удара: в висок и в горло.

– Но ты же знаешь, что у меня под ней...
– разорвав дистанцию и переводя дыхание, начала она.

– Знаю, - жестко ответил я.
– Второй глаз, который прекрасно видит. Возможно, что даже лучше, чем первый.

– Но...

– В бою не до "красоты". Тут либо ты бьешься насмерть, либо ты не бьешься вовсе.

– Но это в бою...

– А ты никогда не знаешь, когда он начнется. Он всегда внезапный.

– Но...

– Тогда вставь в повязку темное стекло от очков, хотя бы. Ты понимаешь, что твои боевые возможности понижены чуть не втрое из-за нее?
– закончил я необычно длинную для меня речь. Удивительно, как она у меня вообще получилась.

– Я подумаю, - уклончиво ответила Николь.

– А сейчас просто сними ее! Портишь мне все удовольствие.

– Странный, ты, Виктор, - со вздохом заметила она, развязывая ремешок своей повязки.
– Тебе нравится смотреть на уродливых женщин?

– Ты сейчас не женщина, а ученица, - ответил я, складывая руки на груди.

– Ладно, - бросила она повязку в угол зала.
– Продолжим...

Размялись мы хорошо. Занятие шло не меньше трех часов. Ее физической формой я, в принципе, остался доволен. Такая же как у Кэпа. Может даже немного лучше. Но вот техника оставляла желать лучшего. Вообще, выезжала она практически на одних рефлексах и развитой интуиции. Плюс экстраординарная гибкость. Вот собственно и весь ее боевой потенциал без учета оружия.

– Что скажешь?
– обратилась она ко мне, когда мы уже после душа (он в моем зале раздельный для девочек и для мальчиков. Точно так же, как и раздевалки. И нет, мы не принимали его совместно, как кто-то мог бы подумать), переодевшись в повседневную одежду, сидели на веранде (да, у меня и в этом доме тоже есть веранда. И выходит она не на улицу, а на двор. Я вообще-то живу практически в пригороде Парижа. В самом городе мне не нравится. Вот тянет там откуда-то мертвечиной и все тут) и пили чай.

– Плохо, - не стал щадить ее самолюбия я.
– Техника на нуле. Против простых бойцов хватит и способностей, что дает сыворотка. Но против кого покрепче - полный слив.

– Жестоко, - заметила она.
– Но в общем и целом верно. Расслабилась я с этими способностями. Все больше на них полагаюсь.

– На них и надо полагаться. Они - твоя сила. Глупо не полагаться на свою силу. Но техника - это то, что отличает бойца от увальня, меч от монтировки.

– Хааай, Сенсей, - недовольно протянула Николь.