– Гитлера?
– удивился я.
– Он же в своем бункере отравился, когда Советы Берлин штурмом брали?

– Инсценировка, - отмахнулась Николь.
– В Антарктиде окопался. С Союзом договор о защите и сотрудничестве заключил. Исследования какие-то для них ведет.

– Ну, ничего себе!
– не смог скрыть шока я. Слышал, конечно в "той" еще жизни разные версии, в том числе и что-то похожее, но никогда не верил. Думал - пиздят УФОлоги. А тут вот поди ж ты!

Я даже головой покачал.

– И, что вы так и оставите его?

– Да пусть сидит. Он же сам себя обеззубил этой инсценировкой. Да и Сталин не даст до него добраться. Там уже целый флот американский его штурмовая авиация потопила. Они там базу недалеко от фрицев развернули. Золото сторожат.

– Золото?

– Так Адольф успел чуть не весь золотой запас Рейха (в том числе и то, что с оккупированных стран награбили) в антарктическую базу переправить, как хомяк в нору. Им с Советами и расплачивается. Сам из себя дойную корову сделал: ни промышленной базы, ни продовольствия своего, только то, что советские конвои и подлодки доставят. А там за каждый транспорт плати... Те фрицы, что в Австралию и Южную Америку подались, и то дальновиднее поступили... Вот Шмидт куда как опаснее. Гений с неисчерпаемым источником энергии и разветвленной хорошо законсперированной агентурной сетью, имеющий возможность развернуть производство в любой стране Третьего Мира...

– Умер твой Шмидт, - решил не темнить я.

– Как умер?!
– не сразу сообразила Николь.

– Тихо. Во сне. В сорок третьем еще, - поднес я бокал к губам и сделал большой глоток. Что они в нем находят, в этом коньяке? Клопы же натуральные.

– А Куб?

– Не знаю. Не искал.

– А Клаус?

– И Клаус умер.

– Значит с Гидрой покончено?
– удивленно и с затаенной надеждой спросила Николь. Я отрицательно покачал головой.

– Арним Зола, Вольфганг фон Штрукер, Гельмут Земо... Это же Гидра: "Отрубишь одну голову - вырастут две", - пожал плечами я.
– Так что ищите. Они еще всем крови попортят.

– Будем искать, - отозвалась Николь.
– А ты? Будешь?

– Они меня не трогали, - посмотрел в глаза девушке я. Тяжело. Со значением. Так, что она даже поежилась. Может быть наиграно. Может неискренне. Но, то, что я хотел сказать, надеюсь она поняла.

– А где умер Иоганн?
– перевела тему Николь.

– В Нью-Йорке.

– А Клаус?

– В Бухенвальде.

– Гореть им в аду, - подняла она свой бокал, сказав тост.

– Всем нам в аду гореть, - спокойно ответил я. И мы, не чокаясь, выпили.

* * *

глава 26

– Что произошло, Виктор? К чему тревога была?
– спросил у меня Эрик, когда в условленное время, мы встретились на пустыре на противоположной от моего дома окраине Парижа.

– Ник Фьюри. Помнишь ее?
– ответил я. Добраться сюда было тяжело. И причина была в том, что я не чувствовал слежки. Совсем. Я изгалялся, как только мог. Применял все, чему научился у русских спецов за время войны, но не чувствовал, и все тут! Это заставляло нервничать и просчитывать свои действия исходя из варианта, что следят профи, многократно превосходящие меня по квалификации. Что каждый мой шаг раскрыт, запечатлен и задокументирован. Дзен!

Но, в принципе, есть только один секрет, раскрывать который я не хочу никому и ни в коем случае: телепорт. Остальное критичным не является. Но это не значит, что я не буду пытаться скрыть это остальное.

– Помню, - кивнул Эрик.
– Она руководила бунтом в Освенциме.

– Она сейчас директор американской спецслужбы. И она пришла в наш дом, - не стал слишком углубляться в подробности я.

– Вербует?
– начал сразу с сути он.

– Не знаю. Говорит в отпуске. Слежки не чую. Либо следят спецы не чета нам, либо... и правда нет слежки.

– Что делать думаешь?

– Пока - ничего. Как только кончится ее "отпуск", уеду.

– Куда?

– В Японию, - решил я. Вот правда, именно сейчас и решил.
– Там много школ БИ открылось. Посмотрю. Может научусь чему. Со мной поедешь? Или?

– Или, - вздохнул Эрик.
– Я в Америку махну. В Массачусетский Технологический. Там нынче активно магнетизм изучают. Много очень толковых молодых исследователей. Хочу с ними поработать.

Я пожал плечами - его выбор, его право.

– Навещу тебя как-нибудь. Если жив буду.

– Да что ж с тобой сделается-то?
– усмехнулся он.
– Ты ж таракана живучее!

– На любого таракана свой тапок найдется. Рано или поздно.

– Лучше поздно, чем рано, - усмехнулся Эрик и пожал мою руку.

* * *

Тридцать дней пролетели быстро. К зрителям, висящим на окнах, я привык быстро. Благо, все равно собирался вскоре сваливать. Так что на слухи было плевать: имя другое, страна другая, внешность другая, словесному описанию Крида не соответствует. Если и дойдут они до кого не надо, то пока суть да дело, меня уже в стране не будет. Как и Эрика. Так что пусть детишки на чудо посмотрят - не жалко. Может заниматься старательнее будут, имея такой пример перед глазами.