Шрифт:
Владимир Ильич попросил женщину повторить песню. Он слушал с глубоким вниманием: простая песенка говорила о гордом духе народа, который силой сломить невозможно. Слушая уборщицу, Ленин думал и о французском и о своём, русском народе: это было в очень трудные годы: революция 1905 года была разбита, и вокруг немало было слабых, разочарованных людей, готовых похоронить её навсегда. Ильич запомнил песенку и часто напевал: «Но нашим сердцем вы не овладеете никогда». Пел он задорно, победно, и боевое настроение передавалось товарищам.
Через четыре года, в 1913 году Ленин написал статью о жестоком режиме немцев в захваченных ими французских провинциях и тут привёл слова полюбившейся ему французской песни.
Надежда Константиновна писала в 1903 г. из Лондона матери Ильича, что они чуть ли не каждый вечер ходят в концерты; не только слушают музыку, но и наблюдают народ, его впечатления, и Владимира Ильича эти наблюдения очень увлекают. И сам Ленин писал уже из Парижа, что посещение народных театров и увеселений увлекает его больше чем посещение музеев. И верно: Ильича можно было встретить где-нибудь на окраине города в небольшом театрике или кабачке, где перед простым народом выступали любимые шансонье — исполнители песни и куплетов, по большей части собственного сочинения.
Искусство шансонье — яркое, острое, злободневное, каждого задевает за живое. Владимир Ильич видел вокруг себя горящие глаза, слышал возгласы одобрения. Порой рабочие слушатели, возбуждённые песней, выкрикивали угрозы, проклятия в адрес ненавистных капиталистов. В зале кипело волнение, раскрывались чувства народа. В Париже тогда выступал талантливый певец Монтегюс, любимец трудового люда; Владимир Ильич увлекался его искусством и готов был отправиться в самый отдалённый район, чтобы послушать одарённого шансонье. Монтегюс с виду не походил на артиста. Он появлялся на сцене в рабочей блузе с красным фланелевым поясом. На голове измятая кепка, шея повязана ярким шарфом. Он выходил на авансцену и бросал в зал зажигательные прочувствованные песни: «Матери! Объявите забастовку! Не отдавайте ваших детей войне… Зачем покупать столько самолётов, когда у французов нет жилищ и хлеба… Вместо самолётов пусть дадут хлеб, пенсии старикам…»
Артист, бледный как полотно, с сверкающими как уголь глазами, пел: «Посмотрите на этого аристократа: какие у него белые руки. Это он произносит лживые речи в парламенте. Посмотрите на эту толпу — рабочие возвращаются с работы, их руки огрубели, но это честные трудовые руки!»
Власти были недовольны выступлениями Монтегюса. Особенно боялись его влияния на солдат. В городе были расклеены приказы военного коменданта: «Так как тенденции этого шансонье вызывают бунты и волнения в армии, я запрещаю военнослужащим присутствовать на этом спектакле. Нарушители приказа подвергнутся серьёзному наказанию».
Но разве солдат мог остаться равнодушным к его песне о холме:
Этот холм прозван Красным, Он пропитан кровью солдат. Теперь на нём растёт виноград, Здесь гуляют парни и девушки, Но я знаю, он пропитан кровью моих товарищей.В зале делалось тихо. Женщины вытирали слёзы…
Больше всего любил Владимир Ильич песню Монтегюса «Привет семнадцатому полку». Её сюжет был подсказан жизнью. В 1907 году во Франции восстали крестьяне-виноградари. Против них был выслан полк солдат. Но солдаты этого полка не подчинились приказу своих офицеров и отказались стрелять в крестьян. Когда Монтегюс запевал эту песню, ему подпевал весь зал, и Владимир Ильич вместе со всеми восторженно напевал по-французски:
Привет, привет тебе, привет, семнадцатый стрелковый! Ты нам помог в борьбе открытой и суровой…Ленин познакомился с певцом, беседовал с ним о будущих революционных боях. Монтегюс рассказывал, что он сын и внук коммунара, что его песни продолжают дело Парижской коммуны. Однако сам певец не отличался стойкостью. Монтегюс впоследствии изменил идеям революции и встал на сторону её врагов. В 1952 году он умер глубоким стариком, забытый всеми.
С Францией была связана самая дорогая сердцу Ленина песня — «Интернационал». Её авторы были рабочими: — поэт-шансонье, член Парижской Коммуны Эжен Потье и композитор-любитель Пьер Дежейтер. Потье написал слова песни в самые страшные дни разгрома Коммуны. Писал он её в подполье, преследуемый полицейскими ищейками, но полный веры в грядущую победу революции. И не в пример Монтегюсу Потье не согнулся под страшными ударами судьбы. Этот шансонье был подлинным другом народа. Рабочие Парижа глубоко чтили Потье, они похоронили поэта с революционными почестями и водрузили на его могиле каменную плиту в форме раскрытой книги с надписью «Песни Революции». Музыкант-любитель, певец Пьер Дежейтер не был знаком с Потье. Но уже после смерти поэта он прочёл его стихи и был потрясён их глубиной и силой. В одну ночь он сочинил вдохновенную музыку песни, которая стала потом гимном коммунистов всего мира.
Слова «Интернационала» были написаны в 1871 году, а музыка в 1888. Прошло ещё целых 13 лет, пока «Интернационал» был переведён на русский язык. Но Владимир Ильич узнал эту замечательную песню вскоре после её создания. До сих пор неизвестно, как попала к нему далекая песня малоизвестного музыканта — Владимиру Ильичу тогда было 19—20 лет; его младший брат помнит, как в Алакаевке летним днём Владимир Ильич напевал эту песню по-французски, как Ольга подобрала её на фортепиано и они вдвоём пели её вполголоса…