Он указывает головой, чтобы я залез в грузовик. Так и делаю, и он следует за мной, заводя машину и отъезжая от дома.

— Думаю, они разорили это место.

Мои глаза остаются прикованными к окну Шайен, надеясь, как наркоман, что получу еще одну дозу, прежде чем мы отъедем. Но даже занавески не двигаются.

— Мы это проверим, а если понадобится, позвоним Остину.

Я отвожу взгляд от окна и поворачиваюсь к нему.

— Шерифу?

— Да, нам нужно подать заявление.

Я с трудом сглатываю, нервы заставляют меня вспотеть даже в пятнадцатиградусную погоду.

Натравит ли Шайен полицию на меня после того, что случилось прошлой ночью? Я не знаю подробностей, но она была мокрая, испуганная и почти голая. Боже, что Гейдж с ней сделал? Клянусь, если бы я мог, то столкнулся бы с ним лицом к лицу и избил бы до бесчувствия.

Я потираю виски, все еще удивляясь, даже после стольких лет, насколько безумно это звучит.

— Голова болит?

— Нет.

Только сожаление.

— Так не пойдет.

Я в замешательстве смотрю на него.

Он усмехается.

— Просто говорю, что у чувака твоего возраста, холостяка, субботним утром должно быть адское похмелье. Вечера пятницы — для выпивки, братанов и шлюх.

— О… — я открываю рот, чтобы сказать ему, что вчера был на улице и целовался с его сестрой. С языком. Но меняю решение и держу рот на замке.

— Сегодня вечером. Мы идем в бар. Тебе нужно расслабиться.

Я качаю головой, мысль о том, чтобы быть в баре с Коди, заставляет меня хотеть выброситься из грузовика.

— Нет, спасибо, я не…

— Нет. Я не приму «нет» в качестве ответа. Ты здесь уже два месяца. Сколько раз ты выходил из дома?

Один раз, о котором я знаю, благодаря Шайен.

— Ни одного.

Он переводит взгляд на меня.

— Что? Но ведь ты в баре разукрасил этого придурка Дастина, верно?

— А, точно. Значит, однажды.

Большое спасибо, Гейдж.

Он приподнимает бровь.

— Один раз за два месяца? Что, черт возьми, с тобой происходит?

Ты не захочешь знать.

Моя кожа покрывается потом, и я опускаю окно, чтобы освободиться от удушающего напряжения в кабине.

— Как бы то ни было, я вытащу тебя сегодня вечером.

— Я не…

— Поедешь, хотя бы для того, чтобы я мог купить тебе пива за то, что ты помог мне в субботу. — Мы подъезжаем к месту работы, и уже можно разглядеть зубчатые пики битого стекла в окнах. — Трахни меня… — он бросает грузовик на стоянке. — Ублюдочные панки.

Мы подходим к входной двери, и он достает из кармана ключ. Я надеюсь, что детям, которые это сделали, просто нужно было где-то спрятаться и напиться ночью, а повреждения остались лишь на окнах.

Переступаем одной ногой через порог и буквально примерзаем к недостроенному полу.

Все это место разрушено.

Дыры размером с баскетбольные мячи, пробитые в гипсокартоне, свисающая изоляция и аэрозольная краска. Везде.

— Черт бы их побрал, этих гребаных уродов! — Коди врывается в дом, ныряя в спальни и выпуская проклятье за проклятьем, выдавая опустошение внутри.

Я иду на кухню, шкафы сорваны со стен, электропроводка выдернута и перерезана. Я провожу кончиками пальцев по черной краске.

— Чувак, иди сюда, посмотри!

Я возвращаюсь в хозяйскую спальню, где нахожу Коди, уставившегося в стену.

Его взгляд, полный гнева, направлен на меня.

— Какого хрена, по-твоему, это значит?

Слова написаны толстыми черными буквами из баллончика от одного конца комнаты до другого.

УМРИ ДЕБИЛ

Я тупо смотрю на стену и пожимаю плечами.

— Понятия не имею.

— У меня плохое предчувствие. — Он достает мобильник из кармана джинсов. — Это не похоже на типичную школьную шалость. — Коди набирает несколько цифр и прижимает телефон к уху. — Эй, Остин? Да, мы в доме. — Он оборачивается и недоверчиво качает головой. — Ты можешь попытаться, но здесь повсюду будут отпечатки пальцев нашей команды.

Мое сердце бешено колотится. Отпечатки пальцев. Если они пропустят по базе мои, то всплывет все мое прошлое.

Что они сделают, если узнают, где я был?

Но отгоняю эту мысль и вспоминаю, что я свободный человек. Мне нужно скрывать только одну вещь, и пока я держусь подальше от неприятностей, это не должно быть слишком трудно. Если Шайен сохранит мою тайну.

Лукас