Сегодня самая прохладная ночь с момента моего переезда сюда. Как только солнце садится, в воздухе чувствуется холод и даже слышен отдаленный раскат грома. Молния прорезает небо на севере, предупреждая о приближении бури.

Я втайне надеюсь на ливень, внезапное наводнение, на что угодно, что прервет мою ночь с Коди.

Прищуриваюсь и балансирую с доской на бедре, пока вгоняю зубило в древесину, медленно и деликатно вырезая маленькие кусочки, которые превращаются в лося. С фонариком, балансирующим на перилах, я могу работать здесь допоздна.

Проведя почти шесть часов в доме Маккинстри, убирая грязь и разрушения, оставленные вандалами, мои руки уже болят. Я пару раз сгибаю кулак как раз в тот момент, когда фары прорезают густую тьму. Шины хрустят по гравию, пока в поле зрения не появляется грузовик Коди.

Он опускает стекло.

— Давай, чувак! Запрыгивай, пока здесь не начался ливень.

С тяжелым вздохом, который он не слышит, я хватаю свои вещи и кладу их внутрь, убедившись, что все окна закрыты, и дождь не попадет внутрь. Хватаю свою толстовку с капюшоном и бейсболку. Чем больше прикрытия, тем больше у меня шансов сегодня вечером раствориться на заднем плане.

Первые несколько капель дождя падают, когда я забираюсь в грузовик Коди.

— Привет.

— Надеюсь, ты готов дать волю чувствам, парень. — Он широко улыбается, и на мгновение я вижу в ее брате крошечную частичку Шай. Это в их губах, в том, как они… — Оу, чувак. Не смотри на меня так. Это не свидание.

Я глубже вжимаюсь в сиденье, надеясь, что он не видит смущения на моем лице.

Он спускается по грунтовой дороге, и, когда мы проезжаем мимо дома Шайен, я заставляю себя смотреть вперед, отказываясь искать ее грузовик. Теперь, когда Коди дома, она не моя забота. Его работа — охранять ее.

Защищать от таких, как я.

Правда пронзает мое нутро и, хотя обычно я не пью алкоголь — мой опыт пьянства состоит из моментов давления со стороны сверстников в приютах и последствий ночных прогулок Гейджа, — я думаю, что, возможно, сегодня вечером потребуется пара напитков. Ошеломляющий эффект поможет снять остроту пустоты, вызванной отсутствием Шай. Оплакивая смерть мечты, которой я по глупости позволяю себе предаться. Может быть, выпивка поможет стереть воспоминания о ее страхе, когда она отстраняется от моего прикосновения. Всего на одну ночь я хочу заглушить боль правды.

Я чудовище, она заслуживает лучшего.

Прошло совсем немного времени, и мы уже бежим под дождем к амбару с неоновой вывеской «Пистолс Питс» и звоном кантри-музыки.

Двойные двери открывают нам толпу людей и сцену, где играет живая музыка, и мужчина поет о своей любви к Югу. Я натягиваю капюшон толстовки поверх бейсболки, пока мы пробираемся сквозь толпу. Пространство сужается, люди задевают меня, но я не отрываю глаз от ног Коди и отказываюсь кого-либо узнавать.

Чем дальше мы идем, тем тише становится, и когда Коди останавливается у бильярдного стола, я поднимаю глаза. Большинство из ста с лишним человек собирпются вокруг сцены, так что, за исключением нескольких других парней, играющих в бильярд, здесь только мы.

Я откидываю капюшон и засовываю руки в карманы толстовки.

— Умеешь играть? — он указывает на бильярдный стол.

— Да.

В одном из приютов, где я жил, был бильярдный стол. Меня не интересовали внеклассные занятия, которыми занималось большинство других детей, поэтому я проводил много времени за игрой.

Его взгляд скользит через мое плечо.

— Отлично. — Он обходит стол, не сводя глаз с переполненного бара.

Направляюсь к стене позади него и выбираю кий. Если я буду занят за столом, эта ночь пройдет легче, чем я думаю.

— Черт, а вот и она. — Дразнящий тон в его голосе заставляет мою кожу покалывать от осознания.

Я уже слышал, когда он говорит таким тоном. Но только с одним человеком.

Как бы мне ни хотелось развернуться и поискать ее, я этого не делаю. Не отрываю взгляда от разноцветных шариков, расположенных треугольником на зеленом сукне.

— Какого хрена? — его кий ударяется о край стола.

Мой взгляд перескакивает на него.

Его губы кривятся в отвращении, а высокая фигура сжимается.

— Во что, черт возьми, она одета?

Не в силах больше этого избегать, я поворачиваюсь и…

— Ого, — шепчу я.

— Шайен Блу Айс Дженнингс, тащи сюда свою задницу! — гнев Коди разносится по комнате, и хотя Шайен не поворачивается к нему сразу, ее плечи напрягаются при звуке его голоса.

Он стремительно обходит стол как раз в тот момент, когда она расправляет плечи и поворачивается ему навстречу, но по какой-то причине останавливается как вкопанный.