Затем королевский сын заставил покраснеть и Лорена, молвив:

— Сударь Лорен же в восторге от вчерашнего пира.

— Ваше Высочество, мой брат не мыслит жизни своей без разного рода увеселений! — воскликнула девушка, лучезарно улыбнувшись принцу.

Лорен же с таким гневом посмотрел на неё, что Акме ухмыльнулась ему в лицо.

— Что же это за праздник был вчера? — со смешком в голосе поинтересовалась она и получила весьма ощутимый ответный пинок от Лорена, но даже не взглянула на него.

— Встреча с друзьями, — последовал ответ. — Я угощаю их вином, всяческими яствами и зрелищами. Музыканты играют на лютнях, тимпанах, кифарах, флейтах… Друзья развлекаются танцами и разговорами. Они могут говорить со мной открыто.

Акме заметила явное неодобрение в глазах первого министра. Она поняла, что оказалась права в своём предположении: увеселения принца несут в себе тёмное и, вероятно, порочное начало. «Схожу с принцем на прогулку в Кеос, и хватит, надо держаться от принца подальше, — с тревогой думала девушка. — Не хватало ещё, чтобы меня записали к нему в любовницы…».

После завтрака Акме зашла в комнату, надела на голову нарядное бальцо, сплошь украшенное узорчатыми вышивками из шёлковых нитей. Пристегнула к нему тёмную вуаль, облачилась в светлый бархатистый жилет с вышитыми серебристыми нитями рукавами, положила кожаный мешочек для денег в маленькую бархатную сумочку, надела перчатки, обула светлые сафьяновые башмачки с нарядной пряжкой и выбежала из комнаты.

Девушка не успела добежать до угла коридора, как Лорен схватил её за локоть и потянул в тень:

— Не понимаю твоего осуждающего настроя! Мы просто пили вино, наслаждались музыкой и беседами.

— Мне всё равно, что там было и было ли вообще, — огрызнулась та, вырвавшись. — Я уже говорила тебе, что если принц запятнает свою честь, ему как с гуся вода. А ты кто здесь? Рианор? А кто такой Рианор? — тень, легенда, миф. Барон? Ещё один средь сотен при дворе Трена. Ты позоришь себя.

— А кто собирается посмотреть Кеос вместе с принцем, от которого пытаешься обезопасить меня ты! — фыркнул молодой целитель, нависнув над ней, словно туча. — Его намерений сложно не заметить.

— О каких намерениях ты говоришь? — ощетинилась Акме. — Не стоит предостерегать меня от того, чего я не способна совершить!

— Ты не способна. А ему — раз плюнуть!

— Мы поменялись сторонами, не так ли, братец? — мрачно рассмеялась девушка. — Ты, что же, уговариваешь меня отказаться от этой прогулки?

— Нет, а стоило бы. Но отказом своим ты оскорбишь принца и навлечёшь на себя даже больше слухов, чем согласием. Жаль, не могу поехать с вами. Трен вызывает меня.

— Ты ночью наслаждался жизнью, я развлекусь днём, — пожав плечами, усмехнулась девушка. — Тем более я не вижу ничего порочного в осмотре достопримечательностей города и посещении праздничной мессы в главном соборе Карнеоласа. Меня ждут.

Они вышли на залитую солнцем площадку перед дворцом, где бил копытом отдохнувший Карн рядом с огромным вороным конём принца. Здесь же стояли сам принц, Хельс и Гаральд.

— Ах, какое дивное животное! — громко воскликнула девушка и, будто зачарованная, остановилась в нескольких шагах от коня Арнила, внимательно его разглядывая.

Длинная волнистая грива при свете солнца переливалась иссиня-чёрным блеском, бархатистая кожа радовала глаз.

— Сначала это чудо предназначалось моему отцу, когда погиб его конь, — сказал Арнил. — Но я отхватил это сокровище. И, надо сказать, Аконит мной доволен.

— Аконит, — улыбнулась девушка.

— Кто это там летит к нам на всех парах? — пробасил Хельс, внимательно глядя в сторону ворот. — Уж не нарочный ли?

По усыпанной гравием широкой дороге скакал конь, на нём — невысокая фигура, закутанная во всё чёрное. Она гнала лошадь столь неистово, что обязательно загнала бы до смерти, если бы до Кеоса было ещё далеко.

— Бог мой! — воскликнул Арнил, когда неизвестный приблизился; его лицо зажглось улыбкой, а после вновь побледнело от тревоги. — Но почему в одиночестве?..

Конь резко остановился и встал на дыбы, заржав. Всадник оглядел всех, затем смахнул с головы капюшон, и присутствующие разразились смехом и приветственными криками.

Это была юная девушка. Длинные золотые кудри резко выделялись на фоне чёрного плаща. На светлом и солнечном лице, которое горело ослепительной улыбкой, сияло выражение радости и веселья. Под тонкими бровями парой топазов сверкали большие светло-голубые глаза. Филигранная красота этого юного и по-детски наивного лица восхищала. Внешне она напоминала принца Арнила.