В течении этих страшных месяцев стало ясно, что пребывание Генриха VI во Франции придется продлить намного дольше первоначально запланированного срока. В связи с этим возникли серьезные проблемы с финансированием и набором войск. Численность армии к этому времени была значительно ниже чем по прибытии. Помимо обычных потерь от ран, болезней и дезертирства, отряд сэра Джона Кларенса, судя по всему, отправился домой после падения Торси в июле 1430 г., когда истек срок контракта. В декабре по той же причине ушли еще несколько отрядов. Люди, пришедшие с королем, были наняты на двенадцать месяцев службы до марта 1431 г., но большинство из них не получали жалованья с сентября 1430 г. Совет короля в Руане не забыл о мятеже английской армии под Компьенем. В переписке советников сквозило явное отчаяние. В письме от имени короля, адресованном Корпорации лондонского Сити, они заявили, что заем в 10.000 марок сейчас "принесет больше облегчения и пользы в нашей нынешней нужде, чем, возможно, удвоенный и гораздо больший в другое время". Однако, как и другие кредиторы, Корпорация не могла оказать помощь до тех пор, пока не появятся перспективы налоговых поступлений, под которые можно было бы обеспечить заем. В Вестминстере Совет уже принял решение о том, что Парламент должен быть созван в новом году. Кардинал Бофорт вернулся в Англию, чтобы изложить правительству свою позицию по поводу очередного раунда налогообложения [513] .

Парламент открылся в Расписной палате Вестминстерского дворца 12 января 1431 года. Вступительную речь на открытии произнес ученый доктор Линдвуд, хранитель Тайной печати. Он почти ничего не сказал о войне во Франции, но его цитата из Библии сказала все: "утвержу престол царства его" (1 Паралипоменон 22:10). Палата Общин воспрянула духом. Новые налоги, хотя и не были публично объявлены до последнего дня сессии 20 марта 1431 г., вероятно, были согласованы в течение нескольких дней после ее открытия. В дополнение к обычным торговым пошлинам Палата Общин предоставила стандартную субсидию, выплачиваемую в ноябре 1431 г., и еще одну треть субсидии, выплачиваемую в апреле 1432 г. Кроме того, предусматривался налог на прибыль и с каждого рыцаря предполагалось взимался налог в размере фунта стерлингов, что фактически являлось поземельным налогом. Ожидалось, что с учетом субсидий от духовенства эти налоги принесут около 75.000 фунтов стерлингов. Министры короля в Англии направляли на французскую войну каждый пенс, который смогли найти, отложив другие потребности в средствах, такие как оборона Ирландии, гарнизон Кале и выплата задолженности по предыдущим кампаниям. Но до тех пор, пока не поступили субсидии, их главным ресурсом были займы. Совет начал самую успешную кампанию заимствований за весь XV век. В первой половине 1431 года было собрано почти 65.000 фунтов стерлингов. Даже Генриху V, который был самым искусным собирателем займов, не удавалось добиться такого успеха. Кардинал стал главенствующей фигурой по обе стороны Ла-Манша. Его вклад составил не менее 20.000 фунтов стерлингов. Набором новой экспедиционной армии занимались в основном его племянники, Эдмунд, граф де Мортен, и Томас, граф дю Перш. За три месяца было нанято около 3.500 человек, что стало самой крупной экспедицией за все время царствования после той, что прибыла вместе с королем годом ранее [514] .

Новая армия отплыла во Францию поэтапно в период с апреля по июль 1431 года. В результате общая численность войск, находившихся на севере Франции, вернулась к пиковому значению в 10.000 - 11.000 человек, достигнутому летом 1430 г. Приток войск позволил Совету в Руане укрепить оборону Нормандии и открыть путь в Париж для коронации короля. Главным препятствием, которое еще предстояло преодолеть, был гарнизон Ла Ира в Лувье. Это был, пожалуй, самый крупный французский гарнизон к северу от Луары и, безусловно, самый опасный, поскольку он располагался в самом центре Нормандии. Уиллоуби и Скейлз осадили Лувье в сентябре предыдущего года, но недооценили силы обороняющихся и отказались от операции через месяц. Учитывая возможность переправы свежих войск через Ла-Манш, Совет решил повторить попытку в апреле 1431 года. К тому времени город представлял собой еще более сложную задачу для осады, поскольку за зиму защитники укрепили его, а Орлеанский бастард привел дополнительные войска. В апреле Уиллоуби прибыл к городу с передовым отрядом в 1.200 человек. Когда в мае братья Бофорты высадились в Кале с первым корпусом экспедиционной армии, им было приказано присоединиться к нему. На первом этапе им повезло. Ла Ир покинул город, чтобы организовать армию помощи, но при переправе через Босе он столкнулся с отрядом из бургундского гарнизона Дурдана. Его опознали и взяли в плен, где он и оставался до следующего года. Пленение Ла Ира едва не привело к падению Лувье. Его гасконские соратники не выдержали и тайно заключили сделку с осаждающими. Брат Ла Ира Амадок, взявший на себя командование обороной, в конце концов восстановил контроль, отказался от сделки, и гасконцы продолжили борьбу. Англичане удвоили свои усилия. Они перебросили через Эвр понтонные мосты и привлекли еще несколько сотен человек из Руана и Нижней Нормандии. Осаждающая армия максимально насчитывала более 4.000 человек, что сравнимо с армией, осаждавшей Орлеан [515] .

Капитаны Карла VII делали все возможное для освобождения Лувье от осады. На севере Нормандии маршал Буссак разместил свой штаб в Бове. Буссак и Потон де Сентрай организовали ряд диверсий в надежде отвлечь на себя хотя бы часть осаждающей армии. В августе 1431 г., когда положение защитников Лувье стало отчаянным, они собрали большие силы для похода на Руан. Надеясь вернуть победный дух 1429 года, они взяли с собой пастуха Гийома из Жеводана, провидца, который проповедовал послание, очень похожее на послание Жанны д'Арк. Согласно недружественному английскому источнику, они считали, что "если бы он приложил руку к стене замка… она должна была бы рухнуть от силы его святости". Но планы Буссака были раскрыты английскими шпионами. Когда армия маршала собралась в деревне Милли под Бове, ее застал врасплох английский отряд из Гурне под командованием графов Уорика и Стаффорда. Французы только и успели, что собраться на возвышенности и выстроиться в боевой порядок. Когда англичане двинулись вверх по склону пешком, французский маршал приказал кавалерии атаковать. Но атака получилась беспорядочной. Вырвавшиеся вперед французские лидеры были окружены противником. Остальные, включая и маршала, повернули и бежали. Англичанами было пленено 60 знатных дворян, в том числе Потон де Сентрай и незадачливый Гийома из Жеводана. Сражение при Милли решило судьбу Лувье. Гарнизон капитулировал через несколько дней, 22 октября, на седьмом месяце осады. Через три дня защитники вышли из ворот с тем имуществом, которое смогли унести. Оборонительные сооружения города были методично снесены до основания. В осаде занявшей все лето была задействована значительная часть английской армии во Франции [516] .

В Руане окончательное решение о проведении коронации в Париже было принято сразу же после капитуляции Лувье. Приглашения были разосланы в тот день, когда англичане вошли в город. В письмах, составленных Жаном Ринелем от имени Генриха VI, доказывалась необходимость коронации в Париже. По его мнению, церемония коронации не всегда проводилась в Реймсе. Приводился список королей, короновавшихся в других местах, начиная с Пипина Короткого. Разве Париж не является столицей и главным городом Франции? Разве город не относится к числу самых святых, являясь хранителем реликвий страстей Христовых, находящихся в Сент-Шапель [517] ?

После снятия осады Компьеня министры Карла VII переориентировали свою стратегию таким образом, чтобы сделать Филиппа Доброго своей главной целью. Они надеялись, напомнив герцогу о тяжелой цене союза, вбить еще больший клин между ним и англичанами. Главным направлением французского наступления стало само герцогство Бургундское. Летом 1430 г. Арно Гийом де Барбазан, недавно освобожденный из тюрьмы в Шато-Гайяр, был назначен генерал-капитаном Карла VII в Шампани. Барбазан был чрезвычайно способным военачальником. "Эксперт, тонкий и известный в вопросах войны", — так отзывался о нем современник. Долгое пребывание в плену не повлияло на его мастерства. Он сосредоточил свои силы в южной Шампани, где цепь бургундских гарнизонов контролировала большинство переправ через реки Сена и Об. В бедственную зиму 1430–31 года Барбазан захватил все эти бургундские места с мостами, кроме Бар-сюр-Сен. Шапп, самый сильный из них и последний, подвергшийся нападению, на короткое время стал очагом острой региональной борьбы. Маршал Бургундии Антуан де Тулонжон предпринял решительную попытку освободить его от осады, направив 1.800 человек из герцогства и 600 англичан, присланных сэром Томасом Гаргрейвом из Бассиньи. Барбазан, со своей стороны, вызвал на помощь Рене Анжуйского, который прибыл с 500 лотарингцами на поздних этапах осады. 13 декабря 1430 г. бургундцы и их английские союзники были разбиты в упорном сражении к югу от крепости и отступили в Бургундию, бросив свой обоз и артиллерию и оставив Барбазана принимать капитуляцию гарнизона. В результате этой кампании вся северная граница Бургундии оказался под угрозой вторжения из Шампани [518] .

Наступательные действия против Бургундского герцогства велись параллельно с запада и юга. В ноябре 1430 г. Жорж де Ла Тремуй был назначен лейтенантом Карла VII в Осерруа и Бургундии. В первые месяцы 1431 г. по его инициативе в регион из долины Луары хлынула новая волна вольных компаний. Вскоре Осер был окружен вражескими гарнизонами, а к июню возникла угроза его подчинения Карлу VII. В это же время граф Клермонский был назначен лейтенантом на южной границе герцогства и начал агрессивную кампанию в Шароле и Маконне совместно с кастильским рутьером Родриго де Вильяндрандо. Столкнувшись с одновременным наступлением сразу с трех направлений, советники Филиппа в Лилле и Дижоне оказались не в состоянии справиться с ситуацией. Они постоянно держали в поле около 4.000 человек, распределенных между долиной Соммы, графством Ретель на северо-востоке Шампани и границами Бургундии. Это было больше, чем численность армии, развернутой под Компьенем. Затраты были огромными. Поиски Филиппом выхода из англо-французской войны приобрели новую актуальность [519] .

Весной 1431 г. к тяготам Филиппа добавилась новая проблема. 25 января 1431 г. в Нанси после продолжительной болезни скончался герцог Лотарингский, Карл, оставив свои владения без наследника мужского пола, за которые развернулась ожесточенная война между претендентами. До последнего вздоха старый герцог убеждал своего зятя и преемника Рене Анжуйского никогда не перечить герцогам Бургундским, если он хочет жить не испытывая проблем. Но Рене вряд ли прислушался к этому совету. Он был шурином Карла VII и нуждался в поддержке французского короля, чтобы отбиться от претензий со стороны Антуана, графа де Водемон. Граф был одним из ведущих баронов Шампани и Лотарингии и главным союзником герцогов Бургундских в этом регионе. Кроме того, он был племянником и ближайшим родственником покойного герцога. Антуан никогда не соглашался на переход наследование герцогства к Анжуйскому дому и в апреле 1431 г. Рене объявил ему войну. У Водемона не было достаточно сил, чтобы противостоять объединенным силам дворян Лотарингии и Бара, почти все из которых поддерживали Рене. Поэтому, оставив супругу управлять своими землями, он бежал ко двору герцога Бургундского с просьбой о помощи. В Эдене он встретился с Филиппом Добрым в присутствии его главных советников. Туда же из Дижона прибыл маршал Бургундии Антуан де Тулонжон и несколько бургундских советников с мрачными сообщениями о военной ситуации после походов Барбазана. Мнения советников Филиппа разделились. Люди из Артуа и Пикардии были встревожены недавними вторжениями французов в долину Соммы. За три недели до этого едва не увенчалась успехом попытка захватить важный город Корби. Они хотели, чтобы Филипп укрепил свои силы на севере. С другой стороны, маршал Бургундии видел, что самые крупные проблемы назревают в его собственной зоне ответственности, где имеющиеся в его распоряжении силы были слишком разбросаны. Он хотел перебросить туда войска с севера. Для Филиппа воцарение в Лотарингии Анжуйского дома стало бы геополитической катастрофой. Герцог встал на сторону Тулонжона и 4 мая приказал перебросить на северо-восток всех людей, которых можно было вывести с фронта на Сомме [520] .