— Как же этот чудо-аппарат попал в Эхес?

— Папа угнал. Был в плену у Сталс. Ночью вырубил охрану около стоянок. Говорит — голыми руками, врёт, наверное. Какой-нибудь арматурой. Завёлся и взлетел чисто наугад, не видя дорожки. Только при свете фары. Попадись вымоина — и привет, скапотировал бы. Она даже награду выкатила — или за его голову, или чтобы вернули бостос назад, потом отстала.

— Что же Довсус его не продал?

— Нормальную цену не давал никто, — усмехнулась Янис. — Летать на личной машине королевы пиратов и тем самым дразнить её? Нема дурных. Разобрать на запчасти — жалко.

— Почему так мало оружия?

— Потому что оно предназначено не сбивать, а пугать. Ночные летали без сопровождения. Сталс подбиралась вплотную, чтоб были видны вспышки из патрубков, и делово расстреливала двигатель. Потом по радио говорила: если не хочешь, чтоб я загасила остальные движки, меняй курс. Сейчас её проблема в том, что захватила слишком большую территорию. Её главную базу стремятся облетать как можно дальше — и днём, и ночью. Поэтому королева распылила силы. Но не голодает, что-то её людям постоянно удаётся заарканить.

— Понятно… Так мы с тобой до утра проболтаем. Хоть не скрою — приятнее, чем с Оксусом и Вихусом. Давай о деле.

Девушка щёлкнула выключателями.

— Скоро придётся запустить двигатели. Радар садит аккумуляторы враз.

Под аккомпанемент её голоса он принялся изучать технику. К слову, оператора радара на «Мессершмитт-110» учили много месяцев, а он проще. И второго пилота на американских «Фантомах», потому что один лётчик не справлялся со всей навороченной (для 1960-х годов) авионикой. У Макса в распоряжении был всего только кусок ночи, да и то — короткий, потому что перед вылетом им надо выспаться, если не хочется, чтоб он стал последним.

Правда, прошлый опыт помог. Это была далеко не первая РЛС в его руках.

И здорово поддержала Янис. Рассказала, как здесь ведутся переговоры. Когда в воздухе две дюжины истребителей — хаотично. Про манеру боя отца и барона, каждый поведёт свою группу. И много ещё чего полезного.

— Беленький! Ты летаешь не только за бабло. Я чувствую. Что ещё тебе надо?

Он усмехнулся.

— Знаешь, на Денеб-14 лётчиков вообще мало по сравнению с другими профессиями. Поэтому в училища идут лишь те, для кого небо — самоцель. Я сам работал с курсантами, те платили неплохие деньги за право подняться в воздух.

Янис недоверчиво склонила голову. Стащила шлем с наушниками, пригладив непокорные тёмные волосы.

— В полёте есть своя музыка. Я её слышу, — призналась она. — Но подниматься в небо, не получая за это денег… Не представляю. Вы, на Денеб-14, все сплошные романтики? Или больные на голову?

— Прагматики. Чудаков вроде меня немного. Вот послушай:

Мне хочется в небе бездонном летать,

За это готов я полжизни отдать.

Я — лётчик.

Не чёрту, а небу я душу продал.

Мне кажется, я от рожденья летал.

Я — лётчик.

Темнеет в глазах на крутом вираже

И давит на сердце мне несколько «же».

Я — лётчик.

Комбез весь в поту, можно просто отжать.

И кто вам сказал, что несложно летать?

Я — лётчик!

По нити глиссады иду я домой,

А хочется жить где-то здесь, над землёй…

Я — лётчик…

Макс вспомнил менее половины куплетов песни Николая Анисимова, которую, наверно, слышало хоть раз большинство военных пилотов России и Беларуси. Спел их негромко, отбивая несложный ритм по панели правой двери. Потом перевёл смысл слов.

— Здорово! И тревожно. Оксус и Вихус правильно отказались с тобой летать. Ты непредсказуем.

— Откажешься?

— Нет. Кто ещё успеет познакомиться с радаром? Ты — интересный. Жаль, что малорослый. В Эхесе сходили бы с тобой поужинать, нажрались киписа, потом ко мне. Но я не сплю с парнями, с которыми летаю. Плохая примета. Что смотришь, едва не облизываясь? Не обломится. Поздно уже, идём спать. Порознь.

Учитывая, что последний раз женскую ласку Макс принимал ещё на Земле и отнюдь не перед самым отлётом, его всколыхнуло. Девочка-шоколадка смотрелась пусть не Мисс-Крион, но вполне аппетитно даже в просторном комбинезоне, скрывающем стройности и выпуклости. Когда сдернула шлем, воображение дорисовало невидимое.