Корджер вздохнул и грустно ответил:

— Так и было, мы действительно сражались за правое дело.

Гном еще мрачнее чем прежде, но уже с куда большим напором разразился бурной тирадой:

— Было… Но что же вышло??? Почему вместо рассказов детям я сторожу пленных? Тюремщик не самая почетная должность у гномов. Почему, а? Йгдрссил побери тех идиотов, которые нами командовали! Они проиграли эту войну в пух и прах! Они оказались полными бездарностями, способными только переставлять оловяных солдатиков по карте!!! Я не скажу, что я большой сторонник Изначального, но похоже все остальные были против нас в той войне. Где была твоя голова, когда ты отказался принять помощь Белых гор, готовых выставить бойцов, способных без единого выстрела разогнать вдесятеро большую армию?! Где ты вообще раздобыл ту шайку дегенератов, которых ты называл своим штабом???

Корджер прикрыл глаза и перед ним встала картина последнего сражения, когда генералы его штаба наравне с его личной охраной бились с прорвавшейся к ставке группой черных всадников, озверелых от охалиака — местного наркотика, изготавливашегося из ядовитых грибов. Он вспомнил, как герцог д'Орен, орудуя двумя шпагами сразу прознил двух всадников, и тут же упал от удара третьего. Если суждено когда-нибудь возродиться империи, там уже не будет герцогства д'Орен. Молодая герцогиня с двумя детьми погибла вместе с горящим замком за несколько месяцев до этого. Сжав зубы Корджер с усилием открыл глаза и гляда на гнома ответил:

— Не суди их строго. Мы делали, что могли. И если бы ты их знал, ты бы так не говорил.

Гном с болью в голосе возразил:

— И все-таки мы проиграли.

— Да, мы проиграли, — ответил Корджер, — но и они не выиграли. Посмотри на восток, там нет темного царства. Там вообще сейчас нет государства, но все же наши враги так и не сумели подчинить себе эту землю. Они разрушили то, что мы знали и любили, но они не сумели там воцариться.

— Как можно воцариться на еще тлеющих головешках, — горько усмехнулся гном.

Корджер сглотнул комок, подступивший к горлу, и ответил:

— Ты прав, мы заплатили страшной ценой, но что мы могли сделать?

Гном еще мрачнее, чем был, отвернулся к зарешеченному окошку, потом взглянул на дубовую дверь, а потом вновь посмотрел на пленника и произнес:

— Так что ты тут делаешь?

Корджер вздохнул, посмотрел на земляной пол, подумал, а затем тихо ответил:

— Продолжаю ту войну.

Гном грустно посмотрел в глаза пленнику и спросил:

— Тебе мало головешек?

— Мне слишком много головешек, — ответил Корджер, — и я не хочу их здесь, на Западе.

— Ты вроде не столь умел в этом, — возразил гном, — что ты сейчас делаешь?

Корджер задумался было, а потом решил рискнуть:

— В Вильдар пришел Певец. Гардар хочет его убить, я должен его спасти.

Гном тихо присвистнул от удивления, помолчал чуть и начал выводить узоры на земляном полу концом своего кинжала. Так они просидели несколько минут, а затем гном спросил:

— Откуда ты это знаешь?

— Мне сказали об этом в Глен-доор.

Гном не стал свистеть на этот раз, но широко раскрыл глаза от удивления, потом отвернулся и погрузился в размышления. Корджер не стал ему мешать, терпеливо ожидая к чему тот придет. Гном подумал, встал с важным видом, внимательно и уже чуть иначе посмотрел на бывшего короля, и медленно произнес:

— Что ж, дело серьезное. И будь я проклят, если опять доверю это людям. За вами нужен глаз да глаз, а то опять все испортите. И вообще, без гномов вам, людям, ни за что не справиться. Так что я пойду с тобой. Считай, что каррант пехоты гнобдинов Габордингнем опять в строю. Я помогу тебе отсюда уйти и пойду с тобой, чтобы на этот раз все получилось. В конце концов, по твоей милости у меня здесь ни кола, ни двора. Так что пора это исправлять. Но сначала ты выполнишь мое условие — прямо сейчас ты произведешь меня в генералы своего штаба и личные советники.

Корджер удивленно покачал головой, подумал минуту и печально улыбнувшись ответил:

— Это сейчас недорого стоит, генерал и советник Габордингнем. Знаешь ли ты, что у меня сейчас нет штаба?

— У тебя он будет вновь, если я возьмусь за дело. И с моей помощью это будет очень даже многого стоить, — важно ответил гном и добавил, — Да, а кратко меня можно называть Габор, но ни в коем случае не Габ, и не Бор, как обзывают меня хамы из этой деревни, издеваясь над моим прошлым!

— Хорошо, Габор, только зачем тебе это? — спросил Корджер, — Что заставляет тебя делать это?

Гном важно повернулся к бывшему королю и ответил:

— Мы гномы никогда не делаем что-то наполовину. Если я встал на твою сторону в той войне, значит я должен был победить. И если не все еще потеряно, значит и для меня та война еще не окончилась. Я приду вечером после заката. Принесу твое оружие и вещи, лодка будет ждать нас рядом.

С уютном небольшом трактире в Ирнаре, расположенном на узкой предпортовой улочке, можно было отдохнуть после трудной дороги, потягивая эль из большой деревяной кружки и лениво поглядывая по сторонам. Гном исчез куда-то с серьезным видом, обьяснив, что он знает тут «кое-кого», и хотел бы проверить, нет ли у них каких сведений о Дастине. Причем вместо того чтобы выйти через парадную дверь, он наоборот нырнул в кухню, где мелькала какая-то низкорослая фигура. Судя по всему, гном нашел тут соотечественника. Поэтому Корджер, спокойно сидел за незаметным столом в углу и расслабившись пытался сообразить, что же теперь делать. Эль попался не самый свежий, но тем не менее еще сохранявший особый ирнарский вкус, цвет и запах, так что вполне достойный употребления.