— Да легко, — кивнул он, — В погреб полезу, спать. Под землей вы куда хуже чувствуетесь. Где тревожная кнопка знаете, баба Цао. Медведей… никого крупного рядом на четыре километра вокруг нет.

— Уж с медведем я и без тебя разберусь, — отрезала вредная старуха, — Иди давай.

Ну а чего вы хотели? Он, Вольфганг Беккер, эмпат. Сильный эмпат. Ему любое живое существо, думающее и чувствующее, — как серпом по яйцам. Мысли бабы Цао и эмоции Викусика бьют во внутренний щит как тараном. Ни он, ни они не в восторге от совместного проживания.

Зато теперь он может свалить в подвал! С самого утра хотелось. Но, долг хозяина…

Подвал для сна у Вольфганга был обустроен что надо. Вентиляция, утеплители на стенах, тепловые пушки, фильтры для воздуха. Кровать — капитальное чудовище на пятерых человек. Роскошная, огромная. Спи не хочу. А вот если, убрав подушку, лечь вдоль торца, а потом сдвинуть этот рычаг — то случится волшебство. Зашипят пневматические приводы, опуская лежащего еще на «этаж» вниз. На следующий уровень. А потом всё поднимется назад.

Здесь уже куда прохладнее и меньше места, слишком уж его много занимает технические ящики, в которых покоятся серверные блоки и целые кассеты с хранилищами информации. Все «свободные» от них стены, под мерным светом ламп, заняты картами, иголками и разноцветными нитками, протянутыми между торчащих игл тут и там. Сотнями их, если не тысячами. Самая настоящая паутина, в которой могут разобраться лишь два существа на свете. Рабочее место с тремя мониторами — всего одно.

Его.

Он садится на него, вводит личный пароль доступа. Времени много. Хватит и поработать, и поспать, отдохнув от чужих чувств и мыслей. Но главное — надо выйти на связь. Давно пора, но вот теперь регулярно не получается, гости.

Закурив, он выдул толстую струю дыма, приступая к ожиданию, пока на дозвон программы придёт ответ. Ждать полагалось долго, все могло случиться и за пять минут, и за два часа. К нему сюда дозвониться было куда проще, неприметные дисплеи, спрятанные по всей минидеревне, быстро бы показали, что его хотят видеть и слышать, но вот в обратную? Ну… всё сложнее. Там, всё-таки, события кипят. Но на этот раз повезло. Знакомое, очень знакомое лицо возникло на мониторе до того, как он успел досмолить первую табачную палочку.

— Привет, — кивнул Вольфганг Беккер, он же копия Виктора Изотова, застрявшая в чужом теле, — У меня есть несколько часов.

— Привет, — улыбнулась девушка с монитора, — У меня тоже. В плане возникли корректировки. Готовься работать с нитками и иголками.

— Охо-хо-хо-хо…

— Не стони. Два-три часа и снова здравствуй легкая и простая жизнь отшельника. На этот раз тебе не придётся подниматься за сигаретами?

— Не придётся, товарищ Палатенцо, не придётся.

Глава 12

Орущие в терновнике

Говорят, что война — это путь обмана. Говорят, что вооружен тот, кто предупрежден. А еще говорят, что…

Вообще, знаете? Люди очень много говорят. Не заткнешь.

— Говорит капитан судна, Лайкин. Приступить к швартовке.

…и этот тоже говорит. Но хоть по делу.

— Когда закончите швартовку, запускайте первое объявление, — цежу я сквозь зубы, — Оповестите, когда пришлют согласие. Запустим обращение, и вы будете свободны… в своих передвижениях.

— Все останутся на судне, — почти хрипит капитан Валерий Лайкин, стараясь даже не смотреть на мою персону, — На своих постах!

— Ваше дело, — реагирую я так, чтобы слышал весь мостик, — Я — предупреждал.

Шутки в сторону, для них нет ни времени, ни места. События подошли к точке невозвращения, и я теперь просто не могу отвлекаться на какой-либо побочный ущерб. К примеру — на жизни экипажа этого огромного плавучего коробка. Для этого нет ни времени, ни ресурсов, ничего. Я предложил капитану свистать всех нахрен с судна после швартовки, а затем бежать, задрав хвосты, куда подальше — он отказался. Стоит, светит каменной мордой и думает, что я собираюсь поиграться со стержнями в реакторе, а он, значит, кинется своей советской грудью на перехват и героически погибнет. Хотя бы.

Понимаю, сам бы так сделал на его месте, но, увы, мы сейчас каждый на своем. И я капитану Лайкину — завидую! Особенно после прошедших пяти суток, за которые мы почти не сомкнули глаз.

— Швартовка завершена! — дрогнувшим голосом объявляет помощник капитана.

— Начинайте передачу сообщения, капитан, — сухо приказываю я.

— У тебя еще есть время одуматься, парень, — кулаки Лайкина сжимаются аж до скрипа, — Прошу…

— Передавайте. Или я сниму маску.

На мне только маска, кусок материи на пошлой широкой резинке. Больше ничего и не нужно. Я сюда вообще взял лишь рацию, маску, пачку сигарет и спички. Ну и раскуроченное Янлинь радио, которое выдаю за детонатор. Хорошо быть неогеном, всё своё ношу с собой. Только вот благодушия и сдержанности сейчас у товарища Изотова — прямо на донышке. Этому есть куча причин.