В итоге можно сказать, что в середине XVII в., с превращением Кириллова монастыря в крупную государственную крепость, возрастает мощь его артиллерийского и стрелкового вооружения. Описи XVII–XVIII вв. свидетельствуют о единообразии калибров и размеров кирилловских орудий, а также о плановом и систематическом создании артиллерийского парка и комплекта стрелкового оружия по мере строительства монастырских укреплений. Четко продуманная система огня обеспечивала активную оборону крепости.

В 1655 г. строится новая оружейная палата, где в боевой готовности хранится огромное количество огнестрельного, холодного и защитного оружия, а также оружейных инструментов и боеприпасов. В целом оборонительные сооружения, количество и состав вооружения Кирилловской крепости характеризуют возросшую военную силу Русского государства во второй половине XVII в.

В результате Северной войны Россия возвратила земли Прибалтики, и Кирилло-Белозерский монастырь, оказавшийся в глубоком тылу, утратил свое военно-стратегическое значение. В связи с этим его вооружение стало постепенно стареть и приходить в негодность. Однако сохранившиеся документы, а также описи артиллерии и оружия этого времени представляют для нас определенный интерес. Из них видно, что по установившейся традиции все крепостное вооружение оберегали «оружейные монахи». Они же выдавали под расписку оружие караульным солдатам, которых насчитывалось до 60 человек. Деятельность оружейничих контролировалась монастырскими властями. В 1744 г. после смерти одного из них очередная комиссия осматривала оружейную палату и не досчиталась некоторых предметов вооружения. В связи с этим новый оружейничий Арефий Омогаевский должен был подписать грозную инструкцию, которая гласила: «На городовых стенах пушки и в оружейной палате всякое ружье хранить и содержать в чистоте и в добром порядке и траты никакой не учинять и без указу никакого ружья никому не давать, опасая себя от жестокого ответа и истязания; а ежели какое-нибудь ружье и артиллерийские вещи небрежением своим тратит или кому без указу отдает, и в том утраченном его потребуют к ответу и за то повинен он, монах, ответствовать сам» [781] .

«Опасая себя от жестокого ответа», Арефий Омогаевский составил в 1745 г. более подробную опись, нежели его предшественники [782] . Касаясь 70 пушек, находившихся на башнях крепости, автор описи наивно отмечал, что «к стрельбе те пушки годны или не годны про то не знатно, потому что из тех пушек стрельбы никогда не было [783] . Кроме того, опись 1745 г. отмечает большое количество другого «ветхого» и ломаного оружия. После указа 1756 г. об изъятии монастырского вооружения, пригодного для регулярной армии, монастырь в 1757 г. прислал в военно-походную канцелярию генерал-фельдцейхмейстера опись, которая насчитывала 8300 предметов вооружения [784] . Однако пригодного для армии оружия в монастыре не оказалось ввиду его устарелости.

Вторая половина XVIII в. знаменовалась экономическим упадком монастыря, связанным с секуляризацией церковных земель. В этот период вооружение крепости, которое представляло собой огромное кладбище старого оружия, превратилось в объект злоупотреблений. Опись 1757 г. была не последней описью монастырского оружия, как считал ее комментатор [785] . В последний раз подробная опись монастырскому вооружению была составлена в 1773 г. [786] В течение последующих 30 лет по ней проверяли наличие пушек, ружей, карабинов и другого оружия. По этой описи, в сравнении с данными 1757 г., недосчитывалось бесследно пропавших 343 ружья (пищали). Все же опись 1773 г. отмечала 48 пушек на башнях крепости, причем некоторые из них уже валялись на земле. В монастырском арсенале сохранилось около 3300 предметов вооружения: пушек, ружей, карабинов, пистолетов, сабель и др. и около 7000 ядер разного калибра. Часть оружия была испорчена и негодна к употреблению.

Осматривая в 1775 г. [787] оружейную палату с целью выяснить количество и пригодность оружия, комиссия в составе воеводы Остафьева и капитана Ададурова, отметив 47 пушек, из которых 9 валялось на земле и 9 было в арсенале, вынесла следующее заключение: «Вышеозначенные пушки… оказались как в действо против неприятеля, так и в использовании негодны и имеют не по калибрам ядра, а у оных пропорции не сходятся и оборжавело вовсе, да внутри их ветхо. Артиллерийских инструментов усмотреть не могли, а Российская оная артиллерия или завоеванная и когда в оную вступила и каких наций, о том давно прошедшим временем нет никакого сведения. Из иных пушек хотя и есть лафеты, но совсем ветхи и вовсе негодны, при других лафет совсем нет… 100 пуд пушечного пороха в действо негодно» [788] .

Огромные крепостные сооружения монастыря, оставленные почти без присмотра, постепенно разрушались. Так, в 1784 г. рухнули внутренние перекрытия и верхний ярус Косой башни и погребли под развалинами 6 пушек, позднее случайно найденных при ремонте башни [789] .

В плачевном состоянии находилось здание оружейной палаты: «В оной палате с полденной стороны в стене от верху до низу трещина и своды весьма расселись; на оной палате крыша тесовая весьма ветха» [790] . Ремонт палаты, намеченный в 1784 г., не состоялся [791] .

Последняя проверка оружия монастырского арсенала, проведенная по описи 1773 г., имела место 30 июня 1786 г. и показала неприкосновенность хранившегося там вооружения [792] .

Из документов, найденных уже в ходе исследования оружейной палаты (в Государственном историческом архиве Ленинградской области), перед нами воссоздается в неприглядном свете история обрушения палаты и расхищения монастырского оружия.

19 июля 1786 г. иеромонах казначей Флегонт рапортом настоятелю сообщил, что «сего июля 16 дня в ружейной палате каменные три (?) свода со столбами обрушились и имеющиеся в ней ружья и протчие воинские инструменты кирпичем засыпало» [793] .

Первоначально факт обвала был скрыт, и только 4 года спустя, в 1790 г. кирилловский городничий [794] освидетельствовал остатки монастырского оружия. В описи, которая была отослана в Новгородскую духовную консисторию, сообщалось, что «ружья, карабины и пистолеты от долгого лежания в каменных кельях заржавели и от разваления оружейной палаты погнуты и поломаны» [795] . Эта опись показывает, какое количество оружия было извлечено из-под развалин палаты.