– Ой, дайте пива, – сказала Ирка.

Она потянулась к бутылке, но Чехов ее опередил, вскрыл брелком крышку, смахнул шелуху с горлышка, подал:

– Мадам.

– Мерси, – сказала Королева.

– И нам, – сказали Шинкарева с Рачкиной.

– Одну на двоих? – спросил Ромыч.

– Да!

– Ты раздавай, – сказал Чехов, передавая бутылку девчонкам.

– А кто играет?

– Я, Королева, ты и Титыч. Следующий на очереди… Ляпа, – позвал Чехов, – ты будешь за вылетевшего?

– Не, – ответил Ляпа, – я досмотрю.

– Значит, девчонки следующие, а потом Лага. Чира, ты как?

– Не, я не играю, – сказал Чира, деловито выбирая семечки из тарелки.

Игорь смотрел, как Ромыч мешает карты. Если незаметно косить, то видны были джинсовые коленки Королевой. И вытертая ткань на кармане. И складка свитера. И рука, которая лежала на бедре ладонью вверх.

– Игорь, пива?

Игорь не сразу сообразил, что Королева обращается к нему. Вскинулся, встретился глазами. Бутылка качнулась перед носом.

– Не, я это… я не пью.

– Как хочешь.

Королева безразлично пожала плечами, и бутылка уплыла от Игоря. А там, на горлышке, наверное, еще хранилось тепло ее губ. Был бы почти поцелуй через бутылочное стекло. Губы в губы. В животе у Игоря заныло от упущенной возможности. Почти поцелуй!

– Сдаю, – тем временем сказал Ромыч.

Все играющие получили по шесть карт парами. Карты были уже не новые, где-то «рубашка» слезла, где-то отсутствовал уголок. Зажав бутылку в коленях, Королева сразу показала то, что у нее очутилось на руках, Шинкаревой и Рачкиной. Те покивали с важным видом. Рачкина даже царапнула одну карту ногтем. Мол, смотри, что у тебя есть. Наверное, про короля козырного или туза. Будто Королева была слепая!

– Пики – козыри, – сказал Ромыч.

– У кого шесть? – спросил Титаренко.

– Так под тебя ходим, – сказала ему Королева, – ты прошлый раз проиграл.

– Не, мы же по-новому играем! – сказал Титаренко. – Новый заход. Вон Лага еще пришел. Значит, все обнуляется.

– С чего обнуляется-то?

– С того!

– Ладно-ладно, – миролюбиво сказал Чехов. – Обнуляется. Это справедливо.

Игорь посмотрел на бутылку в коленях у Королевой. Бутылке, наверное, было классно. Лежит себе, греется. Он вздохнул, качнулся и встретился взглядом с Ромычем. Мылкий, обводя играющих, начертил пальцем невидимый круг.

– Не подсказывать, понял?

– Даже мне? – спросила Королева.

– Особенно тебе, – фыркнул Титаренко.

– Игорь, – подмигнула Ирка, стрельнув глазами на Титаренковские карты.

– Я тебе и так покажу, – Тит предъявил всем десятку пик. – Секретов нет. У меня десятка. У кого меньше?

– Восемь, – на мгновение открыл карту Чехов.

– Семерка под колодой, – сказал Ромыч. – Королева, шестерка есть?

– Сам ты шестерка!

– Значит, под тебя ход. Антоха…

– Чего? – поднял глаза от своих карт Чехов.

– Ходи, – сказал Ромыч.

– Я? Ага.

Чехов прищурился, соображая.

– Антон, – попросила Ирка. – С самой маленькой.

Выражение лица ее сделалось просительно-трогательным.

– В переводного? – спросил Чехов.

– В обычного.

– Тогда девять.

Чехов выложил на стол бубновую девятку.

– Антон, я же просила! – вскрикнула Королева.

Игорю на мгновение показалось, что она сейчас бросит карты. Пивная бутылка наклонилась, грозя пролиться на диван.

– У меня мельче нет, – сказал, оправдываясь, Чехов.

– Королева, ты или бери, или бейся, – сказал Ромыч и поправил очки на переносице. – Мы так до полуночи играть будем.

– А сколько уже? – встрепенулся Ляпа.

Чира сплюнул шелуху в кулак.

– Половина десятого. Детское время.

– Дама, – сказала Королева. Бубновая дама покрыла девятку. – Все?

– Ты, это, не торопись.

Титаренко подбросил еще одну девятку – крестовую.

– Бли-и-ин!

Ирка сгребла неотбитое.

– На еще дамку, – поделился картой Ромыч.

– Вот вы свиньи! – с чувством сказала Королева.

Игорю вдруг стало ее жалко. Хоть действительно подсказывай. Чтобы немного подбодрить ее, он сказал:

– Ир, там говна еще много.

– Это да, – сказал Чехов, запуская руку в колоду. – Ромыч, твой ход.

– Семерочки, – сказал Ромыч.

Он подвинул две карты Титаренко.

– Ир, пиво, – сказал Игорь.

– Я вижу.

Королева хлебнула из бутылки и поставила ее на стол.