Эта структура частично нарушается или только ослабевает при переходе к уровню становления, где включается демиургия Диониса, заключающаяся в том, чтобы восстанавливать постоянно нарушаемое единство. Политический деятель этого типа, соответствующий демиургии Диониса, не создает полис и не устанавливает законы, но поддерживает порядок, установленный ранее богами и героями. Вступив в область становления (а это и есть демиургия Диониса), политическая система подвергается энтропии, ее структура искажается и размывается, политический деятель второго уровня имеет своей миссией – поддержание эйдетической вертикали этой структуры.

И, наконец, носители третьей демиургии, соотносимые с Адонисом и телесным миром, имеют своей главной функцией заботу о материальном благополучии граждан, об их сытости и здоровье.

Пока три типа политических деятелей выполняют свои функции, государство сохраняется, но на разных этапах преобладают разные правители (на первом – правители типа Зевса, на втором – правители типа Диониса, на третьем – правители типа Адониса). Когда и с третьей задачей политики справиться не могут, происходит распад государства, за которым, по Проклу, с необходимостью следует новая демиургия Зевса.

Продолжая аналогию с демиургией, можно представить, что политический деятель, который, по Проклу, соответствует демиургии Зевса, создавая полис («политейю»), конституирует время и пространство. Неслучайно Прокл настаивает на том, что у времени нет истока и, согласно Платону, оно есть «подвижный образ вечности». Правитель создает свое время, свою эпоху, династию, эру, которые тоже являются отражением небесной идеи, повторяющейся на разных уровнях. Это своего рода «политическое время», измеряемое параллельно времени космическому, годовому или религиозному (литургическому). Отсюда ведет начало традиция называть эпохи по имени правителей, Императоров и царей. Эта связь со временем неслучайна. Время каждого правителя – эпоха или династия – конституируется в рамках демиургии Зевса. Вместе с тем, организуется и «политическое пространство», воплощенное в территории государства. Ландшафт и границы этого государства, а также душевные качества народа, населяющего эти территории, представляют собой политическую «хору» (????) – не чисто физическое пространство, но именно местность, включающую конкретику ландшафта и темперамент населения, интерпретируемые неоплатониками символически.

На уровне второй демиургии (демиургия Диониса) время и пространство не созидаются, но лишь поддерживаются в упорядоченном состоянии. Правитель второго уровня защищает и укрепляет территории, которые достаются ему в удел, равно как боги, царствующие над священными местами, и точно так же освящает политическое время через исполнение законов, поддержание порядка, организацию воспитания стражей, политических и интеллектуальных элит. Это второе время и второе пространство тоже политические, но относящиеся к области становления, т. е. рождения и исчезновения. Здесь доминирует политический ритм, не постоянство, а периодическое упорядочивание политического целого, которое подвергается естественной энтропии.

На уровне третьей демиургии (демиургии Адониса) мы переходим к третьей форме политического времени и политического пространства. На сей раз ближе к тому, с которым мы привычно имеем дело в современную эпоху. Это природное время и смена сезонов, а также физическое пространство, в котором расположено государство. В представлении Аристотеля – это сфера экономического, т. е. дословно – домостроительного. Забота о физическом благополучии граждан, в том числе, спортивной подготовке (олимпиады), медицинском обслуживании, питании и доставке необходимых материальных товаров и продуктов, – все это составляет задачу государственного эконома, имеющего дело с экономическим временем и экономическим пространством, как с зоной ответственности третьей демиургии (Адониса).

В оптимальном случае эта структура представлена синхронически и все эти три уровня политических времен и пространств со-существуют в иерархическом со-подчинении. Но по мере ухудшения режима происходит смещение от политического пространства и времени Зевса к политическому пространству и времени Диониса и далее – к таковому Адониса.

Эти же фазы можно проследить на логике деградации политейи, рассматриваемой Проклом в государстве Платона. Наилучший режим – аристократия и монархия соответствуют демиургии Зевса и его политическому времени и пространству. Тимократия как власть военных смещается в сторону демиургиии Диониса, в олигархии мы видим уже материализацию и возрастание роста экономического фактора, пока хаотические процессы материи не возьмут верх и время и пространство не будут раздроблены в демократическом режиме на разрозненные фрагменты, утратившие цельность (отсюда повышенное значение соответствующего времени и пространства). На практике это выражается в территориальном дроблении и в отсутствии планомерной общественной организации. Пределом распада демиургии становится тирания, следующая за демократией, в которой по сути происходит переворот нормативного политического устройства общества. Мы можем говорить о времени тирана и тираническом пространстве как о пародии на тройственную иерархию демиургий.

В своем комментарии к дискурсу муз из диалога «Государство» Прокл дает свое толкование порядку деградации политических систем, описываемых у Платона. Он обращает внимание на символизм пчелы, которая, по его словам, будучи посвященной Музам, наставляет людей в том, что наилучшим политическим режимом является монархия.

Платон, как мне кажется, обучает тех, кто заняты политической наукой, изменению устройств от наиболее высоких вплоть до следующих не как нечто, что происходит под воздействием внешнего импульса, как это могло бы произойти при трансформации аристократического режима в тиранию и не под воздействием других режимов, которые представляли бы собой внешнюю тиранию, сокрушившую аристократический порядок и заменившую его нелегальной системой, которой является тирания, но как внутреннее изменение по цепочке промежуточных состояний, имеющих природу, связанную с положением в сфере образования и духовной организации самого аристократического режима. Потому что когда изменение происходит постепенно, оно тем самым является более естественным. [174]

Тем самым Прокл хочет показать, что трансформация политических режимов Платона от монархии и аристократии через тимократию, олиграхию, демократию вплоть до тирании, представляет собой аналог космического нисхождения как частный случай общей космической демиургии. Ухудшение качества политического режима, по Проклу, таким образом, мыслится не как следствие внешнего воздействия, а как своего рода естественный процесс уплотнения онтологических и космологических состояний, вызываемых естественным в рамках общей онтологии упадком всей системы, начиная с наиболее главной – образовательной системы (???????) стражей-философов. И что важно, в этом пассаже Прокл исключает возможность резкого перехода от наилучшего режима – аристократии – к наихудшему – тирании. Далее Прокл утверждает: «то, что ухудшается, ухудшается в силу присущего ему самому греха». [175]