– Он здесь, во дворце, вместе со своим учеником - немым Димусом. Живут в моих покоях, работают в моей лаборатории, - заговорил Линар.
– Я предоставил ему все свои порошки, травы и прочее. Он пытается сделать нужное вам лекарство.

– И как успехи?
– хмыкнул молодой человек.

– Пока успехов нет, - вздохнул доктор.

– Их и быть не может!
– ожесточенно выпалил Фредерик.
– Подумайте хорошенько: Брура - из Азарии. И все то, что он использовал - травы, корни, минералы - азарское. У нас - страна другая, земля другая, погода другая. То, что растет у них на каждом шагу, совершенно не растет у нас. Разве он сам вам такого не говорил?

Линар помолчал, пораженный его словами. Затем ответил:

– Он сетовал пару раз на то, что не может найти нужного порошка в моей лаборатории. Но он сказал, что попытается найти ему замену.

– Нашел?

– Нет. Но…

– Глупости ваши "но", - отмахнулся Фредерик.
– Чем вы замените воду? Ничем. Чем вы замените золото? Ничем, - мгновение помолчал и спросил.
– Брура сказал, сколько мне осталось?

– Государь мой!

– Бросьте, - скривился король.
– Я не ребенок. И не разнеженный вельможа. Что он сказал?

– Примерно два месяца, - за доктора ответила Марта, тихо и спокойно.
– Возможно -раньше, возможно - позже, но смерть возьмет тебя. Брура сказал: в тебе много скрытой силы, которая борется с его отравой.

Фредерик смолк, взъерошил здоровой рукой волосы - как обычно в те моменты, когда был особо озабочен. Потом проговорил, глухо:

– На смерть - плевать. Но прожить остаток жизни калекой - это уж слишком.

– Государь мой, - вновь взял слово Линар.
– Это дело поправимое. У меня есть различные мази, которые чудеса творят. Знаете, у лорда Гитбора как-то нога онемела - застудил. Так он пару недель попользовался моими мазями, поделал травяные припарки, и все прошло. И со смертью - это вы рано задумались. Если даже Брура не найдет нужных составных здесь, мы вполне можем для спасения вашей жизни отправится в Азарию, добыть нужные травы, минералы. Я об этом уже думал.

– Если вы отправитесь в Азарию, я вряд ли дождусь вашего возвращения, - хмыкнул Фредерик.
– Месяц туда, месяц - это самое малое - на поиски в Азарии, месяц обратно. Кто поручится, что я столько выдержу?
– он откинулся на спинку кресла, посмотрел куда-то в расписанный лиственными узорами потолок, пробормотал.
– Я скоро умру. Что ж, лорды моего рода всегда мало жили…

На какие-то пару минут в комнате зависла тишина. Но Марта нарушила ее, резко, возмущенно:

– Не смей такого говорить!

– Моя смерть не должна быть неожиданностью, - добавив стальные ноты власти в голос, заметил Фредерик.
– Кто предупрежден, тот вооружен. А тешить себя пустыми надеждами я не собираюсь - это глупо и вредно.

– Это не пустые надежды! У тебя есть все шансы поправиться!
– еще ожесточенней ответила Марта.

Фредерик улыбнулся:

– Умница моя, я это знаю, что у меня есть шанс. Выбор есть в любой ситуации. Но это не значит, что, надеясь на лучшее, я не должен планировать худшего. Я должен думать в разных направлениях. Понимаешь?

Марта закусила губу, но кивнула. Она испытывала досаду от того, что Фредерик лишний раз напомнил о своем статусе короля и намекнул ей на ее забывчивость.

– Но так как я все-таки не сегодня вознамерился помереть, я бы желал чего-нибудь съесть и чего-нибудь выпить, - продолжал молодой человек.
– Шесть дней с пустым животом: боюсь, я ног не потяну.

– Все сделаем, - кивнул Линар и шустро выскочил за дверь.

Король подождал, когда затихнет звук его шагов, и открыл рот, чтоб кое-что сказать супруге, но Марта опередила, не желая очередных объяснений с его стороны:

– Я помогу тебе одеться, - сказала, улыбаясь.
– Не возражаешь?

– Куда уж мне возражать, - Фредерик усмехнулся и, если бы обе руки его работали, развел бы обеими руками, а так получилось - одной.
– Я теперь слабак - не то слово.

– Но-но, - погрозила пальцем королева.
– Не прикидывайся, - и принялась хозяйничать в гардеробной.

Через полчаса Фредерик, обряженный в свою любимую домашнюю одежду (куртку и штаны из мягкой шерсти песочного цвета), с правой рукой, подвязанной на черную ленту, перебрался в гостиную. Там уже ждал стол, покрытый веселой, клетчатой скатертью и отягощенный большим количеством тарелок с закусками и горячими блюдами.

– Помидоры! Цыпленок! Вино!
– обрадовался король.
– Наконец-то!
– и без особых церемоний приступил к трапезе.

Фредерик прекрасно понимал, что после вынужденной голодовки живот не следует сильно нагружать, поэтому держал себя в руках. Разве что вина позволил себе больше, чем обычно, и быстро захмелел. Но ему так и хотелось: с помощью винного духа прогнать тяжкие мысли, которые давили голову и не позволяли груди свободно дышать. Хмель не раз уже доказывал свою состоятельность в этом деле.