Шрифт:
– Он бы меня тоже убил. И вообще, это не человек, это гнида.
– Не выражайся так, это не подобает дане, – машинально сделала замечание эданна. И неожиданно вспомнила. – Ох-х-х-х…
Мия даже испугалась, видя, как меняется лицо матери.
– Мама? Что?!
– Мия… ты не пробовала его крови?
– Нет, – пожала плечами дочь. – Я могла бы, я даже клыки отрастила. Но зачем?
Эданна Фьора перевела дух.
– Слава Богу!
– Мама? – удивилась Мия.
– Я забыла. Это было так давно, что я просто обо всем забыла. Но твоя прабабка мне рассказывала об этой особенности. Она тоже могла менять руки… и когти у нее были, и клыки…
– И что?
– Она рассказывала… ты знаешь о вампирах? Оборотнях?
– Мама, ну что ты? Ты же говорила…
– И рассказы слуг ты тоже слушала. – Эданна Фьора вздохнула. – Она говорила, что нельзя пить человеческую кровь. Метаморфам – нельзя.
Мия даже головой потрясла от неожиданности.
– А зачем ее пить?
И тут же остановилась, пораженная страшной догадкой. Она-то изобразила из себя чудовище, вампира, как его в сказках описывают… могла бы и клыками в горло впиться! Если бы рукой не дотянулась, то точно попробовала бы.
И…
– И что тогда будет? Ну… если?
– Прабабка предостерегла, но точно я не знаю. Или ты закрепишься в той форме, в которой была…
– Брр, – оценила перспективу Мия.
– Или приобретешь жажду крови. Вот как волк-людоед.
Эта перспектива была не лучше. Мию даже слегка затрясло, когда она поняла, что мимо пролетело.
– Ох, мама…
Эданна Фьора обняла свою дочку, прижала покрепче, погладила по светлым волосам.
– Ничего… это уже прошло. И ты теперь знаешь, чего надо бояться…
– Знаю, – мрачно согласилась Мия. – Надеюсь, больше я в такую ситуацию не попаду.
Эданна Фьора тоже искренне на это надеялась. Но и волновалась за дочь – тоже. С каждым днем та становилась все больше похожа на прабабку. Не внешне, нет. Фьора пошла в отца, северянина, а вот прабабка в истинной форме была невысокой, черноволосой, кареглазой пышкой. Внешне Мия была совсем иной. И намного красивее.
А вот внутренне…
Те же холод, равнодушие, безразличие, безжалостность… плата за пробудившуюся кровь?
Может быть, и это. А может, просто такой характер?
Но Энцо Мия точно любит. И девочек. И ее саму…
А вот Джакомо и Катарина ей близкими не являются. Фьора отчетливо понимала: умри сейчас хоть дядя Мии, хоть тетка, дочь и бровью не поведет.
Да что там!
Хоть половина столицы помирай!
Мии это будет безразлично.
Словно кусок льда внутри красивой оболочки. А есть ли в нем живая душа? Фьора не знала. И поймала себя на мысли, что немного… побаивается свою дочь?
Да, и такое тоже есть.
Ох, Мия… что-то тебя ждет в будущем?
Глава 6
Иногда и такое случается.
Открываешь глаза – и понимаешь, что день не удастся.
Видишь человека – и знаешь, что он зло несет.
Вот сегодня у Адриенны так и вышло. Неладно было с самого утра.
Джованна молоко на кровать вылила, потом сама Адриенна румяна на пол смахнула… вроде бы и не стоило с ними возиться, и не к лицу оно девушке, да король прислал. Посмотрел на нее да и покачал головой:
– Жуть жуткая. Краше только в гроб кладут.
Сил у Адриенны было так мало, что она и огрызнуться не сумела. Провалялась почти десять дней и по сию пору не оправилась. Мутило, голова кружилась… и она даже знала отчего.
Все силы, все, что могла, она прабабке отдала. И не жалела.
А вот спроси ее кто, зачем она так поступает? Не хочет ли чего-то для себя? Замуж выйти выгодно, пристроиться получше…
Может, этим даны и отличаются от ньоров?
Для любой ньориты все было б просто. Надо замуж выйти, надо детей нарожать, надо сладко есть и мягко спать. А коли уж в благородное сословие пролезть удастся, так еще и погулять можно… энто ж бла-ародныя! У них вся жизнь как праздник.
А Адриенна откуда-то знала другое.
Понятно, бывает и в хорошем роду грязь, и среди цветов сорняк растет. Но ей было важно другое. Чтобы ее страна жила.
Чтобы ее род жил.
Но – не опозоренным. Не в грязи вывалянным. Есть такое слово – честь. И ответственность есть. Не просто так ее предки некогда на троне сидели. Они на себя приняли долг перед этой землей, и земля одарила их своей любовью.
Адриенна осталась последней из рода. Разве могла она предать его?
Кто-то ответит – еще как! Вот дурость-то несусветная хранить верность мертвому роду! Надо примкнуть к победителю! И все у тебя будет! И кроватка, и золото…