Шрифт:
Я подчинилась. Шагнула, дверь захлопнулась, и следом я ощутила тяжелые ладони на своих плечах.
На долю секунды я почувствовала обречённость, которая уступила место страху, когда Искандер мягко развернул меня к себе лицом.
Его руки спустились на мою талию, я затрепетала, подняла глаза, и наши взгляды встретились.
В тусклом свете, подобно темным изумрудам, на меня смотрели самые красивые глаза, которые я когда-либо видела.
– Ты дрожишь, – приглушенно заметил Искандер.
Его дыхание поцелуем прошлось по моим губами. Воспоминания о недавних ласках там, в ресторане, заставили мою душу разволноваться и задаться вопросом.
А будет ли Искандер так же нежен теперь?
Или же все переменится, как только…
– Не делай мне больно, пожалуйста, – вырвалось из меня.
– Красота, – ладонь Искандера легла на мою пылающую щеку, – я не собирался делать тебе больно. Только приятно.
Он впился в мои губы пронзительно нежным поцелуем.
Ноги мои подкосились, и я, чтобы не упасть, ухватилась за мужские плечи.
– Я бы хотел остаться, – прошептал Искандер, – но я не нарушу своего слова.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Дверь за Искандером захлопнулась, и я осталась одна.
Несколько секунд я переваривала случившееся.
Слова Искандера, теперь уже другие – «я не нарушу своего слова», прожигая, врастали в мое сердце.
Он и, правда, не нарушил его…
Странное волнение охватило меня, и я, скинув обувь, рванула на кухню и подбежала к окну. Прижавшись лбом к прохладному стеклу, я замерла в ожидании появления Искандера.
Секунда, две… Наконец, он показался.
Быстрым шагом Искандер дошел до машины. Открыл дверь, но прежде чем сесть в неё, он вскинул голову и задержал взгляд на окне, в которое я сейчас смотрела.
Сомневаюсь, что он увидел меня, потому что на кухне было темно, но вот сердце отчего-то почувствовало его взгляд…
Пропустив удар, сердце подскочило вверх. Дыхание мое сбилось, и я, чтобы не упасть, привалилась к стене.
Затуманенным взором наблюдала я, как машина Искандера увозит его от меня, и чувство пустоты и одновременно ощущение грядущего чуда, заполняло мне грудь…
Не знаю, как долго я стояла вот так, но усталость, напомнив о себе головокружением, подтолкнула меня к действиям.
Вернувшись в коридор, я проверила точно ли заперта дверь. Повесив куртку на крючок, я наклонилась, чтобы аккуратно поставить свою обувь, и заметила рядом с пакетами, на полочке, те самые 500 рублей.
– Спасибо, – словно Искандер был здесь, поблагодарила я. Убрав деньги, я прошла в комнату.
Щелкнула выключателем. Комната заполнилась теплым светом, тепло стало и на душе.
Комната показалась мне такой просторной!
Неужели я буду спать здесь, и никто не станет шуметь, требовать, чтобы я убрала за отцом?
Неужели я действительно съехала от бабушки и папы?
Быстро зашторив окно, я достала одежду из пакета. Как я и ожидала, пару вещей, все же, промокли, но это было не страшно. Постираются.
Те, что были чистыми, я аккуратно разложила на полках в шкафу. Теперь можно было и помыться! Предвкушая, как здорово будет плескаться в воде, я прошлепала до ванной комнаты.
Правда, как только теплая вода полилась на меня, я поняла, что долго тут не простою.
Хотела спать! Быстро помывшись, я надела белье и сорочку, и вернулась в комнату.
У меня не было с собой ни постельного белья, ни одеяла, поэтому, чтобы не замерзнуть, я завернулась в покрывало и, подтянув подушку, положила на неё голову.
Пряно-восточный аромат защекотал мне нос, и я почувствовала, как мои губы растянулись в улыбке. Подушка пахла Искандером…
…Я проснулась от чирикания птиц. Они так весело пели, что я почувствовала себя принцессой из диснеевского мультика.
Распахнув глаза, я уставилась в потолок и несколько секунд вспоминала, где нахожусь и по какой причине не слышно звука включенного телевизора, или, на худой конец, бабушкиного ворчания.
Я же переехала!
От этой мысли меня подбросило на диване. Быстро поднявшись, я поспешила к окну. Раздвинула шторы, и солнечное утро золотистым светом ворвалось в комнату.
Как же хорошо! Светло и тепло! Так же, как и у меня на душе.
Жадным взглядом я изучала двор, в котором веселились ребятишки, наслаждалась чириканьем воробьев и синичек, облюбовавших мое окно, а затем я принялась за домашние дела.