– Оригинальная встреча одноклассников? М-м… – Безучастно ответил Клаус, делая глоток кофе и пустыми глазами разглядывая шторы, сквозь которые отчаянно пробивалось весеннее солнце.

– Да хватит уже дома-то тухнуть! Ну вот что ты будешь делать сегодня, если не пойдёшь со мной? Будешь телевизор смотреть или компьютер насиловать? Всё равно за ним сегодня Кол в свои дурацкие «стрелялки» играет – у него выходной. – Стефан силком поднял друга с табурета. – Всё, ты идёшь. Без разговорчиков в строю, пожалуйста!

– Ты извечный мастер уговоров, Стеф! – усмехнулся Клаус и отправился доставать спортивную одежду.

– Мастерство не пропьёшь, друг мой.

Сначала Клаусу было неловко в компании одноклассников. Да, не все из них добились высот, не все осуществили мечты или удачно вступили в брак, но никто не пережил подобного падения. Он сам об этом не рассказывал, но внутренне стеснялся так, будто об этом было известно, и все осуждали его. Поначалу он молчал, да и к нему неохотно обращались, и Клаусу захотелось идти оттуда прочь, только бы не видеть этих лиц и не услышать внезапно, что кто-либо из одноклассников знает, что с ним случилось.

– А что это ты молчишь, как скотчем рот заклеил, Ники? – вдруг обратился к нему Стефан. – Мы тут вообще-то все собирались твои писульки обсуждать! Спенсер мне позавчера на уши сел, весь на эмоциях от прочтения «Лиама».

– Вот именно, спрятался там, сидит да чаёк свой из термоса цедит! – подхватил его Спенсер.

Клаус силился вспомнить, каким был Спенсер в школьные годы: капитан команды по баскетболу, король вечеринок и отличник по биологии… Но почему-то ему, как назло, вспоминался только рассказ Ральфа о том, что кого-то из парней вырвало в гараже родителей Спенсера. Он вдруг засмеялся.

– Ржёт сидит! – глупо, но заразительно улыбался Стефан, тыкая в плечо друга. – Над чем ты там хохочешь в одно рыло? Мы тоже хотим послушать!

«Самый удивительный человек в моей жизни! Ему достаточно сказать одну фразу, чтоб растопить в моей душе лёд, чтоб вывести меня из отупения и уныния. Я должен был ценить его сильнее, должен был чаще видеться с лучшим другом. Странно, что он никогда не обижался на меня из-за того, как я забывал его, пока устраивал свою карьеру и личную жизнь».

– Да я вспомнил, как в выпускном классе Ральф рассказывал про вечеринку у Спенсера, что кого-то там в его гараже нехило вывернуло…

– Там вонища стояла неделю! – захохотал в ответ Спенсер.

Никлаусу стало тепло. С этими людьми он по-прежнему мог посмеяться над какой-нибудь ерундой, без стеснения сплетничать о горожанах и обсуждать что угодно. Вот и сейчас всех охватило общее ностальгическое чувство, воспоминания о школьных годах.

Одноклассники после донимали Клауса расспросами о его книгах, о том, как ему посчастливилось связаться с самым лучшим нью-йоркским литературным издательством. Усилиями и намёками Стефана никто не затрагивал вопроса о том, почему Никлаус перестал писать и вообще исчез из поля зрения СМИ.

Игра началась только ближе к ночи. Все были охвачены чувством общей радости от сближения после стольких лет: парни с поля свистели девчонкам, а девчонки громко болели за команды и пели школьные песни команды чирлидеров.

А через неделю на странице Мистера Л. на фейсбуке Стефан случайно обнаружил следующий пост: под монологом (скорее, даже личным письмом, представленным публично) была прикреплена фотография совсем ещё молодого Никлауса с его первой презентации «Пожара».

«Всякое трепетное сердце когда-нибудь отобьётся, потухнет когда-нибудь самый пылкий взгляд, стихнет самый громкий голос… Это так естественно и так печально.

Так вот, мой милый мальчик с трепетным сердцем, я привык считать себя твоим наставником, учителем, покровителем, но и сам не заметил, сколь многому научился у тебя. Как я вдохнул в тебя уверенность, так и ты вдохнул в меня новую жизнь, надежду и бережное отношение к миру и людям.

И пусть все, кто когда-либо обожал и превозносил тебя, молчат сегодня, я хочу говорить о тебе. Хочу говорить о том, как ты когда-то сумел подарить людям одни из лучших слов, что были сказаны в литературе за последние двадцать лет.

Наверное, есть и моя вина в том, что случилось с тобой. Я упрятал тебя под своё крыло и эгоистично бросил тогда, когда был особенно нужен.

Я помню, как учил тебя ни за что не извиняться и принимать подарки судьбы как должное… Но сейчас, вспоминая тебя, мой милый мальчик с трепетным сердцем, мне больше всего хочется сказать «прости». Прости меня».

Двадцать миллионов оценок. Более семи миллионов репостов.

***

В конце мая Алексис с матерью приехала в гости к бабушке с дедушкой. Мучительные экзамены остались позади, так можно было расслабиться перед следующим семестром.