Они направлялись в любимый книжный магазин Мари. День стоял безветренный и солнечный, подтаявшие лужи блестели в рыжеватых лучах, люди и андроиды сновали вдоль проезжей части, как муравьи по рабочим тропкам. Впереди Коннор приметил символ прошлого — специализированную остановку для андроидов: она была наполовину разбита и исписана лозунгами 2038-го года. Из-за муниципальной бюрократии её снос отложили, и остановка продолжала раздражать горожан своей бесполезностью и унылым видом. Коннор заметил, что Мари изменилась в лице, когда провожала её взглядом. Девочка беспокойно подняла глаза, наблюдая за движением скоростного поезда, затем окинула взглядом идущих навстречу пешеходов и вдруг схватила Коннора за руку, с силой сжав его пальцы.

— Эй, ты чего?

Мимолётно и ласково погладил свободным большим пальцем её костяшку.

— Ничего, — отстранённо шепнула она, уткнувшись носом в красный шарф. — Синтетический мир, наполненный синтетическими людьми, — добавила расколовшимся голосом, сжав его пальцы сильнее.

Коннор стиснул зубы и вообразил свой диод, брошенный в белом ящичке ванной комнаты, окрасившийся в жёлтый цвет. «Да, я буду лгать. Чтобы ты не отпускала мою руку и не боялась». Синтетический мир громыхал по рельсам и сигналил голосом автомобильных гудков им вслед. До книжного оставалось полмили, и последние несколько минут ходьбы Коннор с машинной холодностью считал про себя расстояние.

— А знаешь, какой завтра день? — спросила Мари, как только они подошли ко входу в магазин.

— Семнадцатое ноября, — без эмоций ответил он.

— Ровно год с нашей первой встречи, — нежно улыбнувшись, сказала она и прискоком вошла внутрь.

«Целый год. И почти пять месяцев — если быть точным, сто сорок три дня — мы беспрерывно поддерживали связь. Теперь я понимаю всю глубину удивлённых причитаний Хэнка «как быстро время летит»: дело не в скорости, которую уж я-то точно могу просчитать до секунды, а в отсутствии или наличии рядом определённых людей. Просто однажды ты оглядываешься назад и понимаешь, что стал с кем-то очень близок или безнадёжно далёк», — Коннор замешкался на пару секунд и проследовал за Мари.

С порога на посетителей набросился запах типографской краски, разноцветных леденцов с кассовой зоны и лёгкий душок кошачьего корма, которым владелец угощал поселившегося здесь пушистого приятеля по кличке Стефан. Внутренняя отделка помещения едва ли удовлетворила бы взыскательный вкус: жанровые зоны не имели и крупицы общего стилистического оформления, выглядели совсем уж несовместимыми — вылетали навстречу как черти из табакерки: одни ярко покрашенные и увешанные неоновой подсветкой, другие словно явились прямиком из двадцатого века, третьи были с претензией на барокко — очень облупленное и очень неуклюжее барокко. Но кругом чисто и уютно, пусть не совсем опрятно: небольшой беспорядок был скорее элементом разношёрстного декора, чем проявлением пренебрежения со стороны покупателей или хозяина. Стена пестрела старыми плакатами и стикерами, была украшена причудливой мозаикой из пластинок и компакт-дисков.

Владелец магазинчика, душевный и трудолюбивый афроамериканец лет пятидесяти пяти, приветливо помахал Мари рукой и отправился к одному из стеллажей, чтобы поискать чего-нибудь интересного для постоянной покупательницы.

— Что на этот раз изволите, Белль? — крикнул он, поднимаясь на автоматической лестнице. — То же, что и в прошлый раз, или что-то новенькое хотите?

— Мне надоело про приключения, Эд. Можно и что-нибудь романтичное даже.

Закусив внутреннюю сторону щеки, Мари принялась увлечённо разглядывать выложенные на кассе электронные фоторамки с иллюстрациями к романам.

— Белль? — Коннор удивлённо опустил уголки губ. — Это какая-то ваша фишка?

— Агась.

— В таком случае я тебя ревную к этому Эду: думал, у тебя только со мной есть «наши фишки», — с улыбкой проговорил он.

— А ты не жадничай.

Ущипнула его за локоть, но едва достала до кожи из-за объёмной ткани пальто.

— Ты Белль, как та, что из старого мультика, которая любит книги?

— Угу. Он сам так меня прозвал, а я и возражать не стала: не люблю своё имя. Почему мама с папой не придумали ничего покрасивее? Мне бы и Белль сошла, только не Мария…

— Мне нравится твоё имя. Оно такое… лёгкое: говорю «Мари» и будто по воздуху хожу.

— Мари — хорошо. Мария — отстой, — пробубнила она, принюхиваясь к страницам только что взятой в руки книжки.

Коннор взглянул на неё с едва уловимым недоумением и тихо хмыкнул.

— Не нравятся электронные читалки?

Решил сменить тему.

— Почему? Я же не в пещере родилась. — Она захихикала и поставила книгу обратно на полку. — Просто у бумажных прикольно хрустят странички, а ещё краска пахнет приятно, да и вообще они просто какие-то такие осязаемые, что ли. Вот купил бумажную книгу — и она с тобой будто навсегда. Хотя это тоже чепуха, потому что в интернете и так можно быстренько всё открыть и тут же прочитать. Но, видимо, электронные буковки не кажутся настолько настоящими, как напечатанные.

«Интересно, насколько настоящие мои электронные чувства к ней? Тоже фикция? Которой не станет, выруби мне питание».

Неведомый импульс, похожий на короткий программный сбой, заставил его оборвать имитацию дыхания и тихонько ухватиться за край капюшона ярко-красной курточки Мари.

— Чего там? Грязь попала? — расслабленно спросила она и пошарила рукой в капюшоне.

— Нет, — тихим, отсутствующим голосом отчитался Коннор. — Это я так…

Мотнул головой и резко сделал крюк за стеллаж, демонстративно схватив с полки первый попавшийся под руку том.