Вот значит как, надо бы этого оруженосца сэра Роджера убрать подальше от себя и от своего дома. Я даже подивился тому, как легко для меня этот дом Гербертов стал своим.

Интересно, а могу ли я попросить себе другого оруженосца? Ну, скажем, этого вот рыжего парнишку.

Но времени на расспросы уже не оставалось.

Мы с Рыжим со всех ног мчались к тренировочному залу. Осложняло задачу то, что всё время приходилось взбираться по лестницам, а наши с рыжим слабые дыхалки с таким марш-броском не справлялись. Бок скалывало, то и дело приходилось останавливаться и отпыхиваться. Плюс был только в том, что запоминать сильно ничего не требовалось, тренировочный зал был расположен на самой крыше замка.

Оказалось, что между четырьмя башенками находился невидимый снизу, широкий плоский участок. Там меня уже поджидали отец и Роджер. Я оглянулся на рыжего, но тот потерялся где-то в дороге.

Я сосредоточился на дыхалке, превозмогая желание жадно хватать воздух ртом, мерно цедил его через нос.

Отец сурово сжал губы. Роджер не смог скрыть досады.

– Ты опоздал, – заметил отец.

Опоздал я не больше, чем на пять минут. Это вообще опозданием никогда и нигде не считалось. И опоздал не по своей вине, а из-за сраного оруженосца, которого мне подсунул отец. Так и хотелось поделиться своими соображениями на этот счёт, но во взгляде Роджера мелькнуло ожидания триумфа, как будто он только и ждал, что я начну оправдываться. Поэтому я просто, по-армейски отрапортовал:

– Виноват. Больше этого не повторится.

Отец удовлетворенно кивнул, а у Роджера перекосилась моська.

– Не будем больше терять время, и приступим. Главное на чем зиждется основа любого воина – это сила и воля. Их мы и будем развивать.

Отец объявил разминку. А проведя разминку, уже и саму тренировку.

Все оказалось банально и просто даже в этом волшебном мире. Круговая силовая тренировка, состоящая из элементарных упражнений: приседаний, отжиманий, прыжков и качания пресса.

Однако моё чахлое тело едва осилило положенный минимум. Я выдохся и кряхтел, обливаясь потом, уже на втором заходе. Мой темп был сопоставим разве что с темпом черепахи. В то время, как засранец Роджер сделал всё быстро, легко, без всяких усилий и довольно долго ждал, когда я закончу.

Лицо отца опять застыло в маску. Он никак не реагировал на мои потуги и старания.

Я с горем пополам всё-таки осилил положенных семь кругов.

Обливаясь потом, на трясущихся ногах, я встал рядом со скучающим Роджером.

– Ты много себя жалеешь, – резюмировал мою работу отец.

Я решил пока придерживаться выбранной армейской тактике. В таких делах, чтобы достигнуть результатов, послушание играет не последнюю роль. Именно поэтому в армии порядок такой – приказы не обсуждаются, сказанное командиром не подлежат сомнению.

– Виноват, исправлюсь, – признал я.

– Теперь упражнение на мечах. Поделайте восьмерки.

Отец хлопнул в ладоши и прямо из воздуха материализовались два меча. Они были куда меньше моего родового и затупленные, но все равно тяжелые.

Уже на третьей восьмерке у меня свело руку судорогой, и я, зашипев от боли, выронил меч.

Отец заскрипел зубами.

– Спаринг, – зло выплюнул он сквозь зубы.

Мы сошлись с Роджером, и он в первую же секунду боя так двинул мне мечом по башке, что я вырубился.

Очухался башка гудит, во рту металлический вкус крови. Отец с Роджером стоят немного поодаль и ведут беседу, о том, что против Томаша у меня нет никаких шансов и все эти занятия пустая трата времени.

Я вызверился. Отец сам придумал весь этот план с тренировками, сам выпросил эту сраную отсрочку и на первой же попытке поставил на мне жирный крест. Ещё этого урода Роджера ко мне приставил, который специально меня тяпнул по башке.

Я резко подорвался, так что в глазах потемнело. В руках моих материализовался родовой меч.

– Ты, прыщавая скотина! – выкрикнул я Роджеру. – Бери свой настоящий меч и сражайся.

– Тебе мало, – самодовольно усмехнулся Роджер.

Этого я уже не стерпел и бросился на него.

Роджер легко отбил мой яростный выпад материализовавшимся за мгновение до удара своим мечом. И начался махач.

Я лупил что есть сил, не чувствуя вес меча, а чувствуя только ярость слепую и беспощадную. Роджер под градом моих ударов лениво отбивался, ожидая, когда я выдохнусь и он сможет легко одолеть меня. Только уже настоящим мечом.

Родовой меч был со мной, мы с ним стали одним целым. Он разделял мою ярость на врага.

Когда я слегка все-таки задел Роджера, распаров ему рукав, вся расслабленность лорда ушла. Роджер сосредоточился и тут я понял, что силы у меня кончаются.

Мир вращался с бешенной скоростью, из носа брызнула кровь и потекла горячими струями по лицу.

– Достаточно! – как из-под воды услышал я голос отца.

Хлопок в ладоши. Меня, словно разгоряченного щенка, подняло в воздух и встряхнуло.