— Прошу вас, мадам, продолжайте.

— Мои гости воздавали должное скромному, но соответствующему случаю приему, который мы подготовили, — сказала леди Феннелтри, — когда двери вдруг распахнулись, и слон, ворвавшись в бальный зал, заскользил через все помещение.

— Заскользил? — переспросил судья.

— Заскользил, — твердо произнесла леди Феннелтри.

Судья посмотрел на сэра Огастеса.

— Я не совсем уверен, что правильно понимаю слова свидетельницы.

— Он заскользил, милорд, — подтвердил сэр Огастес. — По паркету.

— Заскользил, — задумчиво повторил судья и перевел взгляд на сэра Магнуса. — Слоны могут скользить?

— На хорошо отполированной поверхности, милорд, и при надлежащем усилии, думаю, и слон может скользить, — сказал сэр Магнус.

— Это было так задумано? — обратился судья к леди Феннелтри.

— Задумано или нет, к делу не относится, — сухо ответила она. — Он заскользил прямо на столы с разными яствами и винами. Мой супруг в его смехотворном наряде находился в паланкине и свалился вместе с ним со слона. Я подошла и спросила его, с какой это стати ему вздумалось приводить слона в мой бальный зал.

— Хороший вопрос, — заметил судья, восхищенный рассудительностью леди Феннелтри. — И что же он ответил?

— Он ответил, — сказала леди Феннелтри с полынной горечью в голосе, — что это сюрприз.

— Что ж, — беспристрастно заключил судья, — ответ вполне правдивый. Ведь это в самом деле был сюрприз, верно?

— С того дня, — ответила леди Феннелтри, — я мысленно подыскивала слово, адекватно описывающее этот случай, и в моем не таком уж скудном запасе английской лексики находила все, что угодно, только не «сюрприз».

— Всецело согласен с вами, — решительно молвил судья. — Ваше мнение полностью совпадает с моим.

— Могу я продолжать? — спросила леди Феннелтри. — Желательно без дальнейших помех?

— Конечно, конечно, — сказал судья. — Ради Бога. И что же было дальше?

Он наклонился над столом, не сводя глаз с леди Феннелтри, точно ребенок, слушающий сказку.

— Яства, само собой, были испорчены. Слон совершенно вышел из подчинения, метался в разные стороны, ища, кого бы сожрать. Я мягко журила супруга за то, что он неразумно привел в такое место дикого зверя, когда последний сперва сорвал с потолка канделябр, которому не было цены, а потом подбежал и схватил меня хоботом.

— Боже мой! — воскликнул судья. — И как же вы поступили?

— Будучи всего лишь женщиной, — ответила леди Феннелтри, и голос ее звучал, словно сигнальная труба, — я лишилась чувств.

— Весьма уместно, — заключил судья. — Должно быть, вы испытали сильное потрясение.

Леди Феннелтри слегка наклонила голову, пытаясь, без особого успеха, принять вид скромной, благонравной девы.

— Придя в себя, — продолжала она, — я обнаружила, что лежу на лососе.

— Сдается мне, — озадаченно молвил судья, — в этом деле фигурирует жуткое количество животных. Вы, сэр Огастес, отдавали себе отчет в том, что в рассматриваемом деле так много животных?

Сэр Огастес на секунду закрыл глаза.

— Да, милорд, — отозвался он затем, — но лосось был мертвый.

— Иначе и быть не могло в бальном зале, — сказал судья. — Разве что там есть фонтан или что-нибудь в этом роде.

— В нашем бальном зале нет никаких фонтанов, — сообщила леди Феннелтри.

— Что я сказал, — торжествующе подхватил судья. — Лосось не мог быть живым.

— Это был холодный лосось, — добавила леди Феннелтри.

— Потому что он был мертвый? — спросил судья.

Сэр Огастес снова поднялся на ноги со страдальческим видом.

— Для угощения гостей, милорд, леди Феннелтри распорядилась подать большого вареного лосося. Слон своими движениями сбросил его со стола, и когда закончил носить хоботом леди Феннелтри, поместил ее бессознательное тело на эту рыбу.

— Потрясающе, — сказал судья. — Не помню другого дела, которое доставило бы мне столько удовольствия. Расскажите еще, леди Феннелтри.

— Придя в себя, я обнаружила, что лежу на лососе. И тут же увидела, как слон хватает сэра Губерта Дарси и с размаха бросает на пол с явным намерением убить его.

Адриан никогда не питал нежных чувств к леди Феннелтри, и откровенная ложь вывела его из себя. Поскольку сэр Магнус явно не собирался что-либо предпринять, он решил сам проявить инициативу.

— Это ложь! — крикнул Адриан, вскакивая на ноги. — Рози в жизни никому не причиняла вреда. Вы — старая мстительная корова!

По залу прокатилась волна одобрения и возбуждения. Леди Феннелтри наградила Адриана презрительным взглядом и обратилась к судье.

— Милорд, — вопросила она медоточивым голосом, — вы обычно позволяете оскорблять свидетелей в вашем суде?