– Значит, вы так много знаете обо мне? – самодовольно спросила она. – Даже лекцию провели в мою честь. И что? Ваши студенты согласны, что я… как вы выразились, – незнакомка усмехнулась, – вегетарианка и верующая?

Профессор едва не задохнулся от осознания значимости своей собеседницы. Он спешно ослабил галстук.

– Господи, – прошептал он, – вы же… Вы…

Глаза наконец адаптировались к темноте, и он смог различить очертания силуэта. Гостья была миниатюрной, с длинными волосами. Во мраке ее глаза блестели. Она вальяжно раскинулась в кресле и крутила в руках какой-то продолговатый предмет, очень похожий на карандаш.

– Безликая, да, – хмыкнула она. – Так вы нас называете. Но это несправедливо, правда же? Я – личность, такая же, как и все вы.

– Безусловно, – совладав с растерянностью, спешно ответил профессор. – И имя вашему народу было дано исключительно по причине наследственных нюансов.

«Лик – это не про личность, а про внешность», – порывался добавить он, но вовремя сдержался. Не время читать лекции о значении слов.

– Вы и вам подобные повесили на нас клеймо, – вкрадчиво сказала девушка. – Мы скрывались долгие годы, мы выживали. И ждали, когда о нас все забудут, чтобы снова вернуться к жизни и занять нишу с вами – простыми. А вместо этого вы продолжаете распространять информацию о нашей генетике. Лживую информацию, хочу заметить.

В ее голосе слышалась агрессия, хотя девушка и пыталась скрыть это чувство за насмешкой. Профессор напрягся, понимая, что самый верный способ остаться в целости – молчать. Просто молчать. Однако любопытство оказалось превыше здравого смысла. Когда еще ему выпадет шанс поговорить с представителем этого народа?

– Мисс, вы уникальны, – восторженно прошептал Самартин. – Вы часть благородного народа с такими же погрешностями, как и любой другой.

– Что вы называете погрешностями?! – вдруг рявкнула она, а затем резко уперлась ладонями в стол и подалась вперед, а Самартин наконец с ужасом смог разглядеть ее лицо: белесые зрачки и полное отсутствие губ, даже контуров не было. – Это?!

– О мой бог. – Профессор инстинктивно отпрянул, но тут же взял себя в руки и выпрямился в кресле. – Нет-нет, не это! Вы рождаетесь другими и можете оставаться такими до конца дней своих. Я о том, что и среди вас, и среди нас есть личности, которые выбирают нечистый путь, чтобы изменить свою жизнь.

Бесконечное количество секунд гостья пристально смотрела на него своими белесыми глазами, а затем ее лицо начало меняться: белизна растворилась в светло-карей радужке, кожа под носом натянулась и спустя мгновение сформировалась в аккуратные женские губы.

– Как я? – с приторной улыбкой спросила она, по-прежнему опираясь на стол.

Сердце профессора бешено забилось, и он вцепился в подлокотники пальцами, наконец осознав, кто же перед ним. Это была та самая девушка, о которой рассказывал Александр, – одна из безликих убийц, в обществе которой он не чувствовал себя в безопасности. Не смея отвести от нее взгляд, Самартин начал шарить ногой по полу в надежде подцепить что-то, что позволило бы ему обороняться. И тут девушка резко взмахнула рукой. Горло пронзило огнем.

Ада равнодушно смотрела, как дряхлый профессор, из последних сил хватаясь за свою никчемную жизнь, пытается вытащить карандаш, торчавший из его сонной артерии. Он кряхтел и дергался, тараща глаза. А потом его руки упали и тело обмякло.

– Предатель, – фыркнула она, швырнув в него папкой с рисунками трансформации безликих, которые оставил Алекс.

Ада откинулась в кресле и, вытянув перед собой руку, заинтересованно наблюдала, как кожа на ее пальцах покрывается морщинами.

– Круто, – с улыбкой выдохнула она. – Еще один уровень!

Опустив руку, Ада нажала мигающую кнопку на автоответчике и после звукового сигнала услышала знакомый голос:

«Профессор, я все не могу понять одного: а если владелец не сможет полюбить искренне, как вы говорили, он обречет себя на вечную жизнь с гостем?»

Ада помрачнела. Она никак не могла понять, о чем же таком важном говорили Самартин и Маркел, но все эти разговоры о любви и одержимость последнего этой неприступной стервой Харт-Вуд жутко выводили из себя. Ада несколько секунд злобно сверлила взглядом автоответчик, а затем удалила сообщение от Алекса.

– Эй, Маркел, смотри на меня! Живо, живо. – Ника защелкала пальцами перед его носом – и, вздрогнув, Алекс поднял взгляд на ее лицо.

– Прости, задумался, – растерянно бросил он.

– Мои сиськи едва дотягивают до второго размера, чтобы так уж сосредоточенно о них думать.

– У тебя прекрасные сиськи. Поверь, у меня было достаточно времени, чтобы их разглядеть. – Скрестив руки на груди, Алекс прислонился к книжному стеллажу и многозначительно поиграл бровями, и эта напускная беззаботность придала ему очень глупый вид. – И не только.