— Да ладно тебе, дружок.

— Крауч!

— Молчу, молчу, — изобразив, будто на губах есть молния, Барти сделал соответсвующий жест, как бы говоря, мол, более не единого словечка из его рта не вылетит.

Ладонями надавив на плечи друга, Виктория заставила его прилечь обратно, дабы избежать возможной ссоры между парнями. Последние два дня, которые друзья полным составом провели в доме Майкла Нотта, Регулус, что было его натуре не свойственно, срывался на Крауче. Барти списывал дурное поведение друга на новость о помолвке, однако не мог отрицать того, что колкие слова, сказанные в порыве гнева, его задевают. Барти успокаивала Пандора, уверяя, что совсем скоро пелена гнева спадет с Регулуса, и он вновь начнет мыслить здраво. Кэтрин, как бы не припиралась с Краучем, яро отстаивала его в глазах Регулуса, что повлекло за собой ссору между друзьями. И несмотря на то, что друзья, как и раньше заняли одно купе, Катерина с Регулусом друг на друга не глядели, предпочитая делать вид, будто одного для другой не существует.

— Ребят! — в купе залетел запыхавшийся Майкл. — Итак, все старосты собираются в купе, и вас зовут. Том, а ты нужен мне.

— Что стряслось?

— Эйвери нарвался на Люси.

— Что за Люси? — Крауч вздернул бровь.

— Люси, которую он бросил перед каникулами, — со лба смахнув золотистые кудряшки, Майкл втянул воздух через нос. — Пошли, не то она превратит нашего друга в фарш с переломанными костями.

С тихим вздохом Томас поднялся с дивана и вслед за Майклом исчезнул в тени коридора. Пандора засобиралась, и, прижав к груди пергаменты, обратилась к Регулусу:

— Нам пора, Рег, — надавив на мостик круглых очков в бледно-розовой оправе, Пандора неуверенно переминалась с ноги на ногу. — Ну же, мы опоздаем.

— Мы и так опоздали, потому что нас никто не предупредил, Беллами.

Попросив Викторию дождаться его в купе, Регулус вместе с Пандорой и Барти отправился на собрание старост. Блэк являлся старостой школы, в то время как Беллами и Крауч — старостами Слизерина. Стоило дверце захлопнуться, как Виктория, поднявшись на ноги, приоткрыла окно, впустив в купе свежий воздух. В отличие от нее Регулус прохладу не любил, потому из уважения к другу, Вики приходилось мириться с духотой, благо в подземельях Слизерина извечно царил легкий холодок. Присев обратно на диван, Вики вытянула ноги, сложив руки на животе. Она знала, что Кэтрин не спит, а притворяется, не желая разговаривать. Ссора с Регулусом ее сильно расстроила, чего она старалась не показывать. И если парней удалось обвести вокруг пальца, то Вики с Пандорой, знающих об уловках подруги, провести не вышло.

— Долго будешь на него злиться?

Тишина неосязаемым шлейфом витала вокруг слизеринок.

— Я не злюсь, всего лишь презираю его слабость.

В ответ на реплику подруги Виктория хмыкнула, устремив взор в окно, за которым проносились холмы, горные хребты, из чего можно было сделать вывод: они в Шотландии.

— Ты не права…

Вики не успела договорить, как Кэтрин, сорвав с глаз повязку, ее перебила:

— Ты всегда его защищаешь, какую бы дурость он не совершил! Просто признай, Вик, тебе дела нет до решения предков, потому что даже возможный брак с Сириусом не изменит твоего отношения к Регулусу. Неужели ты не понимаешь всю трагедию вашей связи? — На последнем слове Кэтрин вскинула руки, двумя пальцами изобразив кавычки. — Ты его главная слабость, а он — твоя, и мне мерзко от того, что вы не можете существовать врозь.

— В чем ты меня обвиняешь?

Вонзив ногти в кожу ладоней, Виктория пыталась подавить нахлынувшую злость, вызванную обидными словами близкой подруги. Кэтрин и раньше не подбирала слов, когда речь заходила об отношениях Регулуса и Виктории, однако никогда, до этого момента, она не переходила грань дозволенного. Гордая северянка была воспитана иначе, и ей было странно от того, что друзья держатся друг за друга. На протяжении двадцати лет избегая такого понятия как «дружба», Кэтрин вкусила сладость сего слова лишь тогда, когда, поступив в Хогвартс, обзавелась друзьями в лице семерых слизеринцев, довольно быстро принявших ее в свой узкий круг. Что странно, так это то, что в начале учебного года поведение Катерины резко изменилось, и никто из друзей не знал, с чем связана перемена.

— А ты сама не понимаешь?

— Уж будь добра, объясни!

С губ Катерины слетел саркастичный смешок. Она качнула головой, ладонью треснув по маленькому столику, примыкающему к окну.

— Вы друг другу житья не даете! И не мне тебе рассказывать, чем чревата ваша связь, Виктория.

Вики дернулась. Используя форму полного имени, Кэтрин обращалась к ней только тогда, когда эмоции доходили до пика, вот-вот грозя убийственной волной обрушиться на тех, кто попадется под руку, оказавшись не в то время, не в том месте.

— Вы словно отрава друг для друга, — заикаясь от гнева, Катерина силилась подобрать слова, способные отрезвить Викторию. — Чума!

Преображенская вихрем вылетела из купе, оставив Вики наедине со своими мыслями. В голове перекати поле, — нет ничего, кроме несвязных дум, метающихся в голове со скоростью снитча. И, как бы Вики не старалась зацепиться за одну из них, они разлетались, словно птицы, вырвавшиеся из клетки. Опустившись на край дивана, Вики спиной прижалась к спинке, обитой мягкой клетчатой тканью. За окном проносились пейзажи, окрашенные первой зеленью после затяжной зимы. Стук колес набатом бил по ушам, удерживая сознание Поттер в трансе. Обдумывая слова Катерины, Вики сомневалась в том, что ею руководила злость. Преображенская с первой встречи зарекомендовала себя, как сдержанную, спокойную особу с мужским складом ума, — потому она редко поддавалась эмоциям, умело их подавляя.

— Черта с два, — вернувшийся Регулус одернул подол мантии, зацепившийся за дверной косяк. — Томас опять напутал с собранием, — присев на противоположный диван от подруги, слизеринец устало прикрыл веки, закинув ногу на ногу. — Зря только сходил.

Не заметив чужого присутствия, Виктория сосредоточенно всматривалась в окно, в четвертый раз прокручивая в голове разговор с подругой, не давшей адекватного объяснения тому, что ее спровоцировало. Можно было бы списать поведение Катерины на ревность, если бы она, конечно, испытывала романтические чувства к Регулусу или к той же Виктории. Ногтями срывая заусенцы с пальцев, Вики не слышала того, как Регулус зовет ее по имени.