То ли шоколадный, то ли кофейный оттенок кожи, как у переселенцев с Сулакты.

Массивный череп, отлично подошедший бы норманну под чашу, как у коренного жителя Гастета.

Грушевидное лицо, распространённое среди дельмеев.

Чуть раскосые глаза, как у шумайца и им подобных. А сами они — жёлтые, как у обыкновенного уроженца Тримогена.

В нём проявились начала всех восточных народов. Или почти всех.

И лишь густая борода отвечала представлениям гармонистов о служителях Церкви Равновесия. Вот, что шло с остальным обликом вразрез.

Клирик заговорил первым:

— Приветствую Вас, брат Веларди.

У Флэя, казалось, вот-вот потечёт кровь из ушей.

Против дружелюбно настроенных чужеземцев ничего против ренегат не имел. А вот в самой концепции Равновесного Мира и конфессии, что ей служила, он в последнее время вдребезги разочаровался.

Негласно отрёкся от своей причастности к Свету и Тьме. Впрочем, в Циме поступай, как цимлянин.

«Не брат ты мне, но…»

— Приветствую и Вас, — пошёл у него на поводу Альдред, — брат?..

— Фульвио. Такое имя мне дали в Саргузах, когда я принял церковный сан. Зовите меня так.

— Хорошо.

Биография Фульвио без излишних подробностей тут же сложилась воедино. Переселенец, да ещё и «озаботившийся» своей участью на той стороне.

Говорил на языке Полуострова священник весьма связно, хоть и не без акцента.

Флэй больше подивился другому: как так вышло, что неофит из враждебного края дорвался до церковного сана?

Это можно было уточнить и потом. Сейчас Альдреда волновало другое:

— Могу ли я войти?

— Конечно. — Фульвио кивнул, не спуская с ренегата глаз: — Церковь Первых Уверовавших всегда рада ревнителям нашей веры. Однако…

Чужеземец ощупал бороду, пытаясь выразиться как можно деликатнее.

— … в связи с тем, что нынче происходит в Городе, должен Вас попросить. Болезнь даёт о себе знать не сразу, так что наденьте вот это. На всякий случай.

«Значит, и правда в этом храме собрались уже стреляные воробьи…»

Священник протянул ему кусок серой ткани.

— Оберните её вокруг лица. Чтобы закрывало нос и рот.

— Маска? — усмехнулся Альдред. — Спасибо, у меня своя.

Дезертир натянул красную бандану аж до переносицы.

От неё до сих пор несло отдалённо канализацией, однако нюх предателя притупился. Так что смрад едва ли чувствовался.

Фульвио улыбнулся, поняв, что столкнулся со знающим человеком.

Только вот на этом с беглецом не закончили.

Убрав обратно ветошь, клирик заговорил опять:

— Джоффре сказал мне, Вы отбились от своего отряда. Скажите, как же так вышло?

К такому вопросу ренегат был готов. И потому прочел, как с листа:

— Мы направлялись к Акрополю. Таков приказ Верховных. Но по пути на нас напали мятежные чародеи. Пришлось отступать врассыпную. Возможно, прочие уже воссоединились. А вот мне не повезло. Уже вторые сутки пытаюсь добраться до острова Памятного. С переменным успехом, но пока получается.

Иностранец кивнул. Ответ его устроил. Но не слишком.

— Выходит, Вы не задержитесь у нас?

— Нет, что Вы! — наигранно стушевался Флэй. — Мне бы только эту ночь скоротать в безопасности. На меня напали отступники, пока я продирался сквозь ботанический сад. Хорошо бы раны обработать, передохнуть. И выступить с рассветом. Никак не могу толком сориентироваться в дожде…

— Очень жаль. Нам бы пригодились такие люди, как Вы, — посетовал священник.

— Приказ есть приказ. — Альдред пожал плечами.

— Так тому и быть, — не стал спорить иностранец. — Должен Вас предупредить, прежде чем Вы войдёте в храм. Пресвитер Клементе сейчас ведёт проповедь…

— Я слышу его, — кивнул Флэй, осклабившись.

— Да. Не следует прерывать мессу. Сами понимаете. К тому же, скоро прихожане отойдут ко сну. Всё-таки время позднее. Заходите тихо. И следуйте за мной. Я проведу Вас в купель. Там никого нет. И никто Вас не потревожит, обещаю. Спокойно займётесь ранами и дождётесь рассвета. Только скажите, может ли церковь помочь Вам чем-то?

С ответом предатель не спешил.

Из-за дурного самочувствия слова Фульвио он воспринимал постольку-поскольку. Догонял мысли собеседника с небывалой медлительностью.

Попутно его несколько смутила отчуждённость, которую ему навязывал клирик.

Впрочем, если уж его обязали прикрыть лицо маской, изолированность казалась логичной. Более того, Альдред находил это удобным для себя.

Ему не хотелось бы закашляться невпопад и поднять шумиху в храме.

Сторож Джоффре — явно не единственный вооруженный прихожанин. Наверняка были и другие. Точное число не так важно. Важно, что они могли зарубить одинокого, измождённого чумного.