— Спасибо вам большое. — Лили улыбнулась, схватила Роберта за руку и поспешила по Смитуэлл Лейн.

Фрэнк забыл, что у него есть ноги, и запнулся о самого себя.

Шляпник просунул руку меж решёток двери своей камеры, ухмыльнулся и помахал Тралю, который сидел в камере напротив.

— Так, для ясности, — начал Шляпник. — Вас прислали меня допросить?

— Да, и чего? — огрызнулся Труляля.

— Не надо грубить.

— Прошу прощения, — сказал Траляля. — Он расстроен, как вы можете понять.

— Не извиняйся! — выкрикнул Труляля. — Это он виноват, ноющий ты болван.

— Ну-ка, тихо там! — крикнул тролль откуда-то из коридора.

— Мне, вот, интересно, — сказал Шляпник, водя пальцем по деревянной двери. — Что вы собирались выяснить?

Траль с сомнением прищурился, глядя на Шляпника, и в краткий миг просветления произнёс:

— Разве это не необычно? Дворф сбегает таким вот образом. Ему пришлось многое спланировать. Вы оба достаточно умны, чтобы провернуть подобное, но для тебя в этом нет никакой выгоды. А тут ещё эта дыра в стене. Откуда ты или дворф о ней узнали, если ни ты, ни он никогда не выходили из камер? У Башни самая лучшая магическая защита; для начала, вы никак не могли пробить дыру в стене.

— Хорошие вопросы.

— Ты сказал, у тебя есть секрет.

— Он умопомрачительный.

— Так, ты нам скажешь, правда? — Траль усмехнулся, когда его здравомыслие немного пошатнулось.

— Что ж, он слишком большой, чтобы держать его в себе, — сказал Шляпник и жутко и широко улыбнулся.

Траль отвернулся от двери и встал посреди камеры, пока его личности вели беседу.

— Эм, Труляля? — прошептал Траляля.

— Чего надо? — отозвался тот.

— Кажется, мы можем отсюда выбраться.

— Что, решил, слёзками и соплями пробраться через решётку?

— Очевидно, ты не обратил внимания; ты был слишком занят собственной злостью.

— По делу есть что сказать, братец?

— Да, есть, но нам нужно действовать вместе. Теперь, слушай внимательно.

Румпельштильскин был благодарен лёгкому дождю, проливавшемуся над кладбищем на Слэк Топ; из-за него почва стала мягче. Он копал уже полчаса и достиг неплохого результата. Он взглянул на надгробие, нависавшее над ним. На камне было выбито имя «Элис Мари Палмер», и ниже: «Любящая дочь, заботливая мать, возможно, ведьма».

Когда Румпельштильскин впервые явился к Элис Бастинде пятьдесят лет назад, та была маленькой девочкой, сбитой с толку и совершенно потерянной. У неё не было друзей и понимания, почему с ней постоянно происходили всякие странности. «Она была последней Бастиндой!». Румпельштильскин сплюнул на могилу. Представительница самой могущественной расы ведьм, а Агентство приговорило её к жизни в Тосторонье. «Надоедливые дураки!».

Румпельштильскин огорчился, когда узнал от Пустяка, что она мертва. Не то, чтобы это как-то влияло на его планы, но он хотел встретиться с ней, перед тем, как убить. Дворф был злобным, но у него имелись свои принципы.

На самом деле, ему нужны были её кости, поэтому он и стоял в сырой яме на ночном кладбище в северной Англии.

Спустя ещё пятнадцать минут, его лопата ударилась обо что-то твёрдое, он раскидал грязь и увидел простой гроб. Радость и восторг почти охватили его; он был так рад, так близок! Он очистил гроб и при помощи лопаты приподнял крышку.

Он испытал целый ряд чувств, пока гнев не вырос настолько, чтобы победить все остальные. Дела шли не так, как он ожидал.

Роберт наслаждался ночным воздухом, пока вместе с Лили шёл по Смитуэлл Лейн. Фрэнк пошёл следом, и время от времени, откуда-то сзади было слышно, как он ругался.

— Роберт, я тебе нравлюсь? — спросила Лили.

— Н-н-ну, — произнёс Роберт, застигнутый врасплох. — Да, наверное.

— Наверное? Значит, ты не уверен? — спросила она, не отводя взгляд от дороги.

— Ну, последняя пара дней выдалась нелёгкой. Я думаю, ты удивительный человек, ты красива и загадочна. Хотя, после прошлой ночи чуть менее загадочна.

— Ага, значит, дело в оборотне.

— Нет, дело не в оборотне.

— Врёшь, — сказал голос в голове Роберта.

— Ну, ладно, да, дело в оборотне. Эта твоя сторона меня пугает.

— Ясно.

Несколько секунд, которые показались несколькими жизнями, они шли в неловкой тишине.

— Значит, — сказал Роберт, решив рискнуть, — я тебе нравлюсь?

Лили остановилась и повернулась к Роберту.

— Честно говоря, я не считаю тебя физически привлекательным, ты далеко не самый породистый, ты неуклюжий, не всегда говоришь то, что надо и, помимо всего прочего, похоже, сходишь с ума.